На главную ‹ Жизнь во Христе ‹ Беседы с духовенством и размышления ‹ "Люта зима, но сладок Рай"
"Люта зима, но сладок Рай"
Всему Православному миру известен Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, не перестающий творить молитву почти шестьсот лет. Ныне в Псковской епархии восстанавливаются сразу несколько монастырей: открыты Успенский Святогорский, Рождества Богородицы Снетогорский монастырь, Спасо-Преображенский Мирожский, Свято-Введенский монастырь, Спасо-Казанский в Острове, Благовещенская Никандрова пустынь, Спасо-Елеазаровская обитель, возрождается Свято-Троицкий Творожковский женский монастырь.
Монастырские трудники, путешествующие по российским монастырям в поисках своего места для молитвы, на вопрос "Почему в монастырь?" обычно отвечают: "Спасаться." Это слово "спасаться" произносится сейчас часто, но не все понимают его смысл. Спасаться - значит, освобождаться от своих грехов в сугубой молитве и посте, жить по Закону в надежде "на добрый ответ на Страшном Суде". Спасение есть жизнь вечная, и эта вечность наступит для каждого из нас по физической смерти, но не все встанут одесную Господа нашего, кто-то обречет себя на вечные муки. А спроси любого: хочешь вечно мучиться? Никто не ответит утвердительно, кроме неумного шутника и неверующего человека, для которого нет ни Рая, ни ада. Спрашиваем ли мы себя, куда был изгнан из Рая первый Человек, и где мы оказались после грехопадения? И почему нас так тянет в потерянный Рай, который у каждого свой: у кого монастырская ограда, а у кого - Канарские острова.
Некоторых, кто хочет начать монастырскую жизнь, останавливает известная истина: не все в миру могут пропасть, и не все в монастырях спасутся. Принять подвиг иночества - выбор сложный, да и не для всех этот Ангельский чин монашества. В Творожковский монастырь, как и в любой другой во время Великого поста, хотелось съездить помолиться. В городе это сложнее, город отвлекает и соблазняет, поэтому выбор пал на маленький псковский монастырь, восстающий из пепла в стругокрасненской глуши Псковской земли. Творожковская обитель, когда я там трудилась несколько дней Великого поста, была общиной, в которой жили послушницы под руководством своей матушки Варвары. После моего отъезда состоялся постриг, появились в Творожкове монахини и инокини, а затем Владыка Евевий благословил быть монастырю. Собственно, и в XIX столетии этот монастырь начинался как женская община, основанная трудами Ангелины фон Розен.
Хотелось тогда спросить про многое и узнать у начальницы общины матушки Варвары, зная, что не все вопросы имеют ответ и тайны монастырской жизни - не для всех. Но я спрашивала монахиню для того, чтобы дать хоть некоторое понимание монастырской жизни будущим трудникам, как можно потрудиться в монастыре, молиться и работать без принятия пострига и обета послушничества.
Но случилось недоразумение, одна православная с ревностью не по разуму, передала матушке Варваре наш текст, видимо, с определенными комментариями и настроением, и монахиня приехала ко мне в очень болезненном состоянии, переживая за написанное мной. Но такие тексты пишутся не для священства, не для духовенства, не для монашествующих, а для тех, кто только делает первые шаги в вере, в этом безграничном пространстве, которое являет собой Православие. Этот текст, составленный из разговоров с матушкой Варварой, дай Бог ей милости Божьей, если жива, и личными наблюдениями я и представляю на ваш суд. Только замечу, что Творожковский монастырь восстанавливался из руин, сейчас это прекрасная обитель. Если приедете туда поработать во Славу Божию, не пожалеете, как не пожалела и я, несмотря на такое искушение.
р.Б. Наталья
О трудниках и послушниках
Некоторые считают, что хорошо начинать монастырскую жизнь там, где еще ничего нет. А другие по-другому думают: поживут недельку - другую у нас и говорят: "Матушка, я поеду, здесь мне не нравится, нет никаких условий" - и уезжают. И я всегда печалились, но когда рассказала об этом батюшке отцу Вениамину, что горюю - матушки уезжают, то он мне сказал: "Так нужно. Сквозь сито будут проходить, и останутся только те, которые придут в монастырь, зная зачем. Не просто так, а знают, останутся те, кто пришли спасать свою душу. Так что не печальтесь, придут и останутся".
И, слава Богу, вот уже четырнадцать сестер. Господь Сам приводит в монастырь того, кого нужно. И я теперь не печалуюсь, а просто жду: проходит какое-то время, и говорят: "Матушка, я приехала к вам и хочу пожить". Самое главное - надо приехать сюда с чистым сердцем и желанием помочь монастырю, чем можно помочь по силе возможности. Если хорошее здоровье, летом нам очень нужен труд физический, на огороде, покопать, пополоть, посадить, поработать на земле. Если человек не может по состоянию здоровья, можно на кухне поработать, у нас не всегда повар постоянный, а там всегда нужна помощь: монастырь восстанавливается - надо кормить рабочих.
Есть уборка, мы много стираем, люди приезжают, белье приходится менять часто - работа есть всегда. Нам нужен водитель, транспорт есть, а шофера не найти. Матушки наши трудятся: одна с курочками, надо кормить их, убирать, чтобы все было сухо, иначе яиц нам к Пасхе не видать. На скотном дворе у нас три телки, корова, две козы, тоже надо присматривать, убирать, доить и там помогать надо нашей матушке Наташе. Она очень хорошая, трудолюбивая, все на ней: и работа в хлеву, и дойка, и переработка. Успевает только на утреннее и вечернее правило: уходит доить - идет молитва или нет, и потом сама молится.
В монастыре такой закон, если человек приехал к нам потрудиться, он не должен гнушаться никакой работы. Не выбирать, не отказываться от работы. В монастырь приезжают, чтобы что-то сделать доброе для монастыря, а, значит, для Господа Бога. Если дал человек копейку в монастырь - это все ему засчитается, так же и труд, если потрудились во славу Божию - ведь в монастыре нет платы за труд. У Господа Бога ничего не пропадает, вот будем отвечать на том Суде, и это зачтется. Наш Ангел - хранитель все доброе учитывает, как и все плохое учитывает враг рода человеческого. Если кто-то приезжает, мы всегда принимаем с радостью.
Стройка
Идут работы в восстановленном Свято-Троицком храме. Строится келейный корпус на 60 монахинь, и наши матушки переселятся туда, а домики, где они сейчас живут, освободятся, и мы сможем их использовать только под жилье для трудниц. У нас и гостиница строится монастырская на берегу озера. Мы бы в прошлом году закончили келейный корпус, но туго пока с деньгами: ждем, кто-то поможет, чтобы мы могли это дело до конца довести, уже все основные дорогие работы сделаны, отопление проведено. Пока мы обходимся своими силами, но матушки должны молиться, а приходиться много работать, так что надеемся, что в будущем у нас будет больше паломников, и они смогут нам помочь.
Монастырские правила
Когда человек приезжает в монастырь потрудиться, ему нужно благословиться у настоятельницы, чтобы получить благословение на работу. Без Божьего благословения в монастыре ничего не делается. В монастыре нет своей воли: мало ли чего вы хотите сделать, вы должны делать только то, на что вас благословили, остальное все не ваше дело. Каждому дается послушание, и оно выполняется, поэтому все четко делается и есть порядок: кто-то молится, кто-то идет на послушание, но надо знать, что послушание выше поста и молитвы. И если не были на службе, но были на послушании, то не меньше заработали тех, кто был на службе. Это монастырь, и если каждый будет делать по своей воле, не будет порядка, не будет ничего. Молитва без благословения, работа без благословения - Господь не принимает такого подвига. Если вы, например, пойдете копать, чтобы что-то посадить без благословения - это никому не пойдет на пользу: ни вам, ни монастырю. В монастырях все имеют свои послушания, а своя воля остается за воротами монастыря.
О молитве
Есть келейное правило, которое дает батюшка, разное - послушнице, инокине и монахине. Правило в течение дня должно быть выполнено, кроме этого, есть общая молитва - утром в семь часов мы должны быть на молитве в храме и до часу дня, иногда до двух. В пять ужин, в шесть стоим на молитве. Вечером - малое повечерие в будние дни, в выходные и праздничные - Великое повечерие до девяти вечера. Каждый день, кроме Великого поста, мы в храме иконы Божией Матери "Всех скорбящих радость" читаем акафист по благословению нашего духовника батюшки Вениамина. На акафисте молимся за тех, кто нас просит поминать. Читается Псалтырь после утренней молитвы, у нас тетради помянников: всех поминаем, кто заказывает монастырское поминание, и не только. Вечерняя молитва заканчивается Крестным ходом, каждый вечер мы идем с иконами вокруг наших храмов, потом совершаем Чин прощения и расходимся по кельям. Кто-то еще молится, а кто устанет - ляжет спать. Летом мы только в двенадцать приходим домой, трудимся, ложимся поздно.
О монастырском труде
Самое главное, когда человек трудится в монастыре, чтобы не было никакого ропота. А если трудится и ропщет: то не так, это не эдак, тяжело, устала - от такой работы один грех. Трудиться надо без ропота, и благодарить Господа за все: Слава Богу, я выполняю работу, которая нужна Господу, и я с радостью ее выполняю. Чтобы не было никакой обиды в душе. Этим работа в монастыре отличается от мирской, ее нельзя бросить, на нее нельзя роптать, ее нужно делать с радостью и молитвой.
Тонкости брани
Лукавый в монастырской жизни очень мучает: жил человек в миру, как хотел, а потом пришел в монастырь молиться, и враг рода человеческого старается вывести из монастыря помыслами: "И зачем мне это надо? зачем я сюда приехала?" И в этом борьба наша внутренняя, молитвенное сопротивление. Не будет внутренней борьбы, он выведет из монастыря и победит человека. Цель лукавого - только бы лишь человек ушел из монастыря.
Поэтому, если пришел в монастырь, надо очень следить за своим сердцем - что там. И если там брань, и ты не можешь ее перебороть, то лучше уйти, потому что греха будет больше. Но если не уходить из монастыря и оставаться в печали, роптать и жаловаться, то пользы не будет человеку в монастыре, а душу погубить можно. Все здесь надо делать с радостью, все в монастыре не просто, поэтому важно понимать, что монастырь общежительный, сюда пришли разные люди, с мира, с разными характерами, с разными взглядами на жизнь - на все, и важно найти общий язык с чужими людьми, чтобы стать родными.
Есть такой момент: люди приезжают, казалось бы, верующие и знают, зачем приехали, но характеры разные, да еще в каждом из нас сидит маленький бесенок, а, может, и большой, только у одного он молчит, а у другого выступает. Поэтому в монастыре надо принимать людей такими, какие они есть, к ним надо приспосабливаться, даже если это тяжело, надо всех принимать и любить. А ведь у нас у каждого гордыня, самолюбие, замечаний не переносим, поэтому надо самому себе говорить: я еще хуже, Слава Богу. И чтобы люди здесь вместе трудились, жили, молились, славили Бога - нужен мир - вот вся суть монастыря. Без мира ничего не получится, если мы начнем творить свою волю и доказывать свою правду, никакого монастыря, а будет базар.
Особенности поведения
В монастыре есть только два слова: "простите" и "благословите", в монастыре очень важно молчание. Когда матушки новые приходят к нам, я сразу предупреждаю: никому ничего о себе не рассказывать. Если ты не будешь рассказывать, тебе не будут задавать никаких вопросов, а начнешь рассказывать, посыпятся вопросы: а как, а почему - вот уже и разговоры начались, личные отношения, потом ссоры. Как можно больше надо молчать, молчание в монастыре - золото.
Если в миру молчаливых людей опасаются, то в монастыре, когда человек молчит - это правильно. Нам полезно послушание и смирение, надо меньше разговаривать, интересоваться чужими делами. Любопытство в монастыре исключено: зачем она пришла, почему она пришла? - это ее личное дело, об этом знает батюшка, если она ему рассказала, а послушницам не надо рассказывать, что будет лучше для всех. В монастыре надо творить постоянно Иисусову молитву, а если человек будет занят разговором, какая может быть молитва? Личного времени на молитву мало, и ее нужно всегда творить во время работы: делаешь дело и читай молитву про себя, а если мы будем говорить, разговаривать, день прошел - молитвы нет. Когда мы вместе делаем работу, мы читаем вслух по очереди молитвы, а когда работаешь один - читаешь про себя. За трапезой в монастырях принято читать Жития, или проповедь на праздник, и мы подбираем для этого ту литературу, которая полезна для нас в настоящее время.
Об Уставе
В каждом монастыре свой монастырский Устав, у нас Устав матушки Ангелины. Вносим какие-то свои изменения, но придерживаемся ее Устава: сколько молиться, сколько работать. В монастыре главное - молиться за весь мир, и без молитвы нельзя. Монастыри - последняя преграда злу на земле, они удерживают мир. Духовная работа в монастыре - на священнике. Наш батюшка отец Вениамин сейчас болеет, и мы просто страдаем, когда его нет. У матушек накапливаются духовные проблемы, и важно с батюшкой поговорить, чтобы он разрешил. Я зачастую с ним советуюсь, и он помогает мне в решении моих трудных вопросов, и не только духовной жизни, я получаю от него хороший положительный или отрицательный ответ. Без батюшки в монастыре нельзя. А отца Вениамина нам отец Николай с Залита напророчил, когда отец Вениамин у него бывал, батюшка однажды почему-то сказал о Творожковском монастыре: "Будут звонить колокола. - А отец Вениамин ему и говорит: "Батюшка, да Вы что, там одни развалины, откуда там монастырь? - И он ответил: Будет, будет". Вот теперь у нас возрождается монастырь, и отец Вениамин здесь служит, как и говорил отец Николай.
Матушка Варвара
Как пришла в монастырь? Господь привел. Отец, сколько помню, за стол без "Отче наш" не садился, в доме жили с Богом. Но у меня была трудная и долгая дорога, и только потом поняла, к чему все это было, вся моя жизнь, а страха и сомнения не испытывала: идти или не идти в монастырь. Идти. Господь Сам ведет всех разными путями, кого-то тяжелой дорогой, кого-то легкой. Но не бывает так - сел в автобус и приехал в монастырь: "Возьмите меня" - трудный путь сейчас до монастыря.
Когда меня Господь привел, во мне не было ни на йоту никакого сомнения. Сейчас я прихожу к нашему храму и у меня одна мысль: "Господи, какое счастье, что я могу каждый день и каждый вечер приложиться к святыньке, к иконочкам, услышать молитву. Как меня Господь такую грешницу привел, как мне Его благодарить? Какое счастье, что я ушла из мира." И с такой мыслью я живу в монастыре. Господь помогает спасаться, нам надо просто самим хотеть и верить, что Он нас спасет и с этой мыслью жить. Но думать о смерти надо каждый день: а что, если я сегодня умру, каким предстану пред Господом? Надо все время Господа просить о прощении наших грехов и с этим жить, и с этим умирать".
Вместо болящего отца Вениамина вел службы в Творожковском монастыре иеромонах Псково-Печерского монастыря отец Феофил, постриженный десять лет назад на Сорок мучеников (один из Сорока звался Феофилом). В солнечной тишине храма вслушиваешься в тихие слова проповеди монаха. Отец Феофил говорит о замерзших на льду озера в Севастии мучениках, поставленных перед выбором: угодить телу, отказавшись от Бога, или угодить душе.
Каждый человек стоит перед этим выбором, но часто делает его в пользу той бани, которая ждала капподокийцев - христиан на берегу озера. Этот выбор между душой и телом всегда внутри тебя, и в монастыре он незримо и твердо руководит твоей жизнью. Монастырские послушницы с разными судьбами, но при всей внешней благости, тихой и долгой молитве, общем труде, бывает такое состояние, как призналась одна сестра, когда будто с тебя живой сдирают кожу. Лед севастийского озера с ними, и выбор постоянен: люта зима, но сладок Рай.
Сегодня Творожково хранит свои предания и творит новые. Рассказывают о ревностном служении основательницы Творожковской обители матушке Ангелине, которая вела абсолютно аскетический образ жизни и спала не раздеваясь. Мать игуменья Ангелина упокоилась у стен Свято-Троицкого Собора. Ныне стругокрасненцы рассказывают, как видели три золотых луча на небе, которые слились в один и взмыли вверх, видели и крест, сияющий в монастырском небе, а старая учительница рассказывала, как пришла однажды со своими учениками в разрушенный Свято-Троицкий Собор и явственно все услышали, доносившееся из подцерковья печальное пение, будто стонал и плакал кто-то. Пришлось уговаривать детей, чтобы никому не рассказывали, а то уволят с работы учительницу за такое путешествие по монастырским развалинам. Монастырь был закрыт коммунистами в конце двадцатых годов, а его насельницы, кто - высланы в Сибирь, кто - замучены. И вот возрождается Свято-Троицкая обитель, которой немногим больше ста лет, с Божией помощью и людской, по благословению Архиепископа Псковского и Великолукского Евсевия.
Вместе с матушкой Варварой и сестрами мы идем в Крестном ходу после повечерия по тропинке в снегу, средь монастырской тишины и безмолвных ярких звезд ночного неба, а впереди тихонько с крестом следует отец Феофил. Мы идем с сестрами в морозный вечер вокруг монастырских храмов с иконами и молитвенным песнопением Божией Матери "Всех скорбящих Радосте, обидимых заступнице, алчущих питательнице, странных утешение, обуреваемых пристанище, больных посещение, немощных покрове и заступнице" и поем: "Радуйся, Радосте наша! Покрый нас от всякого зла честным твоим омофором".
Однажды, как рассказали сестры, пришли после Крестного хода и увидели, как просветлела темная икона "Всех скорбящих Радосте", подаренная монастырю Владыкой Евсевием.
В Творожковском монастыре синеют сугробы, воздух чист и звонок, то тут, то там мелькают черные одежды сестер, а небо синее - синее. Март на дворе, сестры, по традиции, пекут "жаворонков" на Сорок мучеников. Отец Феофил тоже попытался слепить птичку, но вместо жаворонка у батюшки получился голубь.
А как красиво в этих местах, если бы вы только видели!
Контакты