На главную ‹ Жизнь во Христе ‹ Беседы с духовенством и размышления ‹ Священник Роман Ледин
Монолог о славянском языке
Реформа русского языка, осуществленная в 1917 году, целенаправленно ослабила его главнейшие духовные признаки: отбросила наименования букв кириллицы и их численные значения, ликвидировала их славянское шрифтовое начертание, отменила некоторые буквы, поменяла отдельные правила грамматики. Причины реформы русского языка не имели ничего общего с наукой. На это указывает скоропалительность решений, – состав русского алфавита был реформирован декретом секретариата Народного комиссариата просвещения уже 23 декабря 1917 года.
Симптоматично, что в церковно-славянском языке алфавит начинался с местоимения первого лица единственного числа – "Азъ", а нынешний… им заканчивается – "я". В первом случае человек воспринимается как сотворенный по Образу Божьему, а во втором – как случайный результат игры бездушных сил. В итоге, якобы упрощенный русский язык, в наиболее возможной степени отдалился от своего священного церковно-славянского прародителя и практически утратил уникальную духовность. В частности, извратился смысл многих новозаветных стихов, затруднилось понимание церковно-славянских текстов. Интересно и не случайно, что слова «мир» и «мiр», имеющие разные смыслы, превратились в одно. Истинной целью реформы языка 1917 года - навсегда отсечь народ от его святых православных созидательных корней: духовности, нравственности, культуры, традиций и обычаев, ослабить его волю. Последствия известны. В частности, очень низкая грамотность в наших школах на уроках русского языка как раз говорит о полной путанице в правилах правописания, где много формального, и зачастую само правило правописания имеет большое количество исключений. Русский язык не укладывается в систему советского правописания, которой мы пользуемся до сих пор, потому что он весь состоит из «исключений».
Ныне в некоторых бывших странах СССР с этими же антиправославными целями навязывается отказ от священного и святого церковно-славянского языка. Поэтому при обсуждении вопросов совершенствования церковного богослужебного языка нельзя забывать о том, что современный светский русский язык намеренно искалечен врагами Православия славянских народов и России. В мусульманских школах изучают староарабский, в европейских школах – латинский, в еврейских – древний иврит, и только в российских школах не изучают праязык, национальный язык русского народа – славянский. Не изучают даже факультативно, а ведь на основе этого языка создавалась наша русская культуры. Гений Пушкин это очень хорошо понимал и чувствовал, поэтому утверждал: «нашим монахам мы обязаны нашим просвещением и культурой».
"Не все вмещают слово, но кому дано" - (Мф., 19:10-11).
Возможно, вам будет интересно познакомиться с размышлениями о проблеме понимания славянского языка преподавателя псковского Духовного училища, клирика псковского храма свв. Константина и Елены священника Романа Ледина.
р. Б. Наталья
Священник Роман Ледин
Есть множество уместных опасений, которые возникают у преподавателей русского языка, и просто у русских людей по поводу перемен в нашей жизни, которые повлекли существенные изменения в русском языке, делая зачастую его неузнаваемым. Люди не слышат и забывают хорошую русскую речь, уже не умеют грамотно писать по-русски, и даже политики, вроде бы люди образованные, допускают очень грубые ошибки в своей речи.
В русский язык всегда проникали иностранные слова, и русский язык их с благодарностью принимал, многие слова иностранного происхождения приобретали новый смысл в русской жизни. Редко можно найти исконно русское слово, которое начиналось бы на букву «а». Присутствие в слове буквы «ф» означает, что это нерусское по своему происхождению слово. Мы так привыкли ко многим нерусским словам, что считаем их своими, как, например, латинское слово «вино», а вот слово «пиво» - славянское, этим словом обозначалось понятие «питие». В пасхальных ирмосах мы слышим: «приидите пиво пием новое…». Господь говорит: «Плоть Моя истинно есть брашно и кровь Моя истинно есть пиво» (Ин.YI, 55). Ныне в современной жизни слово «пиво» «унизилось», конкретизировалось в напиток. Но сейчас наш язык переживает особенное засилье иностранных слов, что уже искажает сам русский язык.
Много блатных, жаргонных слов было в русском языке всегда, а ныне русский язык заполонили профессионализмы: компьютерная лексика, лексика программистов, которую люди непосвященные могут просто не понимать, услышав «профессиональный» разговор. Уверен, что тем колодцем, из которого надо черпать чистую воду, чтобы наш русский язык обновлялся, оставался живым, является славянский язык. Русский разговорный язык существовал до крещения, но после появления богослужебного славянского языка святых братьев Мефодия и Кирилла, он стал несравнимо богаче, потому и говорят о величие и богатстве русского языка. Когда-то в древности глава рода являлся не просто родственником, он был царем, чье слово – закон, он был хранителем традиции, мудрости, он осознавал сложность жизни и понимал, что человеку без молитвы, без Бога никак не прожит. Поэтому учил своих родных, детей, внуков с детства молитве. Славянский язык – язык царский, прежде всего, язык церковный. Мы ведь разговариваем с разными людьми по-разному: с детьми, родителями, начальниками, друзьями, врагами… И с Господом, естественно, надо разговаривать также особенно, и этот язык есть, на этом языке мы молимся более тысячи лет, до нас южные славяне молились на славянском языке.
Я преподаю славянский язык с 1998 года. Сначала набирал опыт и получал образование в наших духовных школах. Первый раз взял книгу в руки на славянском языке в храме, батюшка объяснял, как какие буквы читаются. Помню на Кириопасху в 1991 году, читал в храме полунощницу перед Плащаницей, на которой совмещался канон Великой субботы с каноном Благовещения, и это было незабываемо. На втором-третьем году моей «славянской жизни», когда я был еще просто чтецом в храме, меня поразила поэтичность языка и его глубина, русским языком так не сказать, как это можно выразить на славянском. С другой стороны – это очень музыкальный язык, очень плавный. Те, кто приходит в храм уже взрослыми людьми, понимают, что в храме говорят не на языке обиходной жизни, улицы, а на другом языке, славянском, и надо прикладывать усилия, чтобы постичь эту премудрость. Убежден, что объяснение предмета живым человеком никакую книгу не заменит, поэтому я стараюсь моим ученикам в Духовном училище привить ту любовь к славянскому языку, которая есть у меня.
Сейчас у меня идет более глубокое общение с текстом, постижение славянского языка продолжается. Могу сказать, что в славянском много слов, которые не вызывают никаких вопросов у большинства православных христиан, некоторые вошли в разговорный русский язык. Например, «Господи» - обращение ко Господу – это чисто славянская форма, звательный падеж. В русском языке звательного падежа нет, и обращение ко Господу на русском языке звучит достаточно «фамильярно» и требовательно - "Господь, помилуй меня". Так же на славянском: «Боже, помилуй мя», а в русском языке: "Бог, помилуй меня".
Таких примеров множество, когда славянские слова вошли в наш русский разговорный язык и спокойно там обитают. Но есть слова, значение которых мне приходилось искать в словаре. Слово «абие» (тотчас, сразу) я смотрел несколько раз в словаре: посмотрю, потом опять забуду. Думаю, такое может происходить с каждым славянским словом, чтобы слово вросло в тебя, прижилось. Нельзя сказать, что славянский язык – язык застывший, окостеневший. Нет, он меняется, и в нем есть слова, смысл которых изменился до неузнаваемости. Например, в утренних молитвах есть слова: «Внезапно Судия приидет и коегождо деяния обнажатся», а раньше было «Напрасно Судия приидет». Именно славянское «Напрасно» отражает смысл молитвы: Судия придет, невзирая на все наши желания и ожидания, Он все равно придет, «напролом». Судия придет неожиданно для нас, мы не знаем времени Его прихода – вот, что понимается под славянским словом «напрасно». Но употребляется теперь более понятное слово «внезапно».
В нашей Церкви молятся от избавления от напрасной смерти, в смысле, внезапной, которую мы не ожидали и к которой не готовы. Есть в славянском языке слова, которые смущают: «позор» в славянском - зрелище, а в русском – унижение. «Понос» в славянском - поношение, а в русском - болезнь. Глумление: «поглумлюся в заповедях твоих», то есть буду размышлять, а в русском это слово обозначает издевательство. Адмирал Шишков, над которым иронизировал А.С.Пушкин, в своем Славяно-русском корнеслове разбирает родственную связь между словами, исходя из корней. Допустим, гроб-горб-гриб, это однокоренные слова, в которых общее сочетание корневое «гр», обозначающее нечто холмистое: нагребли, погребли, погреб…Или кровь – крыется под чем-то, и кров, который покрывает кого-то, чего-то. Кровь, когда порежут, выступает из своего покрытия. Кровь как нечто, что сокрыто. Отсюда, возможно, и понятие сакральности, таинственной сущности крови. Есть такое слово в 17 Кафизме «усыритися»: «усырися яко млеко сердце их». Усырися, значит, сделалось твердым подобно сыру. Как из жидкого молока получается твердый сыр, также и сердце их (ближних Давида). Было сначала мягкое, как молоко, а потом сделалось твердым, подобно сыру. Никакого добра от людей с таким отвердевшим сердцем уже не ожидаешь.
В девятой песне воскресного Богородичного канона пятого гласа читается: «преестественно от кровей твоих усырися во чреве твоем плоть Жизнодавца». Здесь также из кровей Пречистой Девы образовалась плоть Христа, кровь Богородицы усырилась, отвердела, превратившись в плоть. Один только глагол «усырися» дает точное и верное понятие тому, что происходит невидимо. Как это на русский язык перевести, сколько понадобится слов для этого? А эти образы «молоко» и «сыр» начнут отвлекать на себя внимание, унижать таинство и вызывать внутренние вопросы в человеке.
Таких примеров, когда меняется смысл слова со временем, можно привести немало, но есть люди, которые говорят о переводе славянского текста богослужения на русский язык, что возможно, но для личного келейного пользования. Такой перевод может сделать только уникальный верующий человек, имеющий глубокое знание славянского, греческого и латинского языков. Но надо заметить, если говорить о переводе Священного Писания, русский Синодальный перевод пока остается лучшим. В славянском языке важен труд человека над языком. Славянский язык – это наше общение с Богом, это – молитва. Мы ходим в храм и молимся на этом языке, слушаем Литургию на славянском, и горе, если мы ничего не понимаем. Это наша беда, поэтому надо прикладывать усилия, работать над собой, собирая каждое слово по крупицам, проникая в его значение.
Люди ропщут на сложную грамматику славянского языка, да и русского тоже, но в славянском языке грамматика помогает реально познать смысл слова. Если в русском языке смысл слова понятен и без грамматики, то в славянском через изучение грамматики понимаешь этот смысл. Без грамматики в славянском языке – никуда, это язык не разговорный, и когда мы сталкиваемся с ним, многое от нас ускользает без знания грамматики. Сейчас много хороших учебников: учебник Плетневой и Кравецкого в доступной форме объясняет грамматические тонкости языка, книга «Церковно-славянская грамота» и др.
Переиздан дореволюционный учебник иеромонаха Алипия (Гамановича), который сложен и более является грамматическим справочником, с него начинать не следует, но иметь необходимо. Как говорил в своем слове выпускникам школ в день памяти святых братьев Кирилла и Мефодия наш Владыка, студенты изучают многие науки, те же языки английский, немецкий, компьютерный, прикладывая огромные усилия, «но не хотят приложить усердие в изучении славянского языка». Некоторые и не подозревают, что такой язык есть. Так что, если прикладывать усилия к постижению славянского языка, он будет вам открываться, но если в храм ходят от случая к случаю, то, конечно, понять язык богослужения будет невозможно, смысл языка не откроется. Только, когда человек молится, благодать Божия начинает действовать в его сердце, Господь ему отвечает.
Человек в храм приходит не столько для того, чтобы получить информацию, хотя важно понимать, о чем молятся в храме, о чем просят, но это не первостепенная задача. Главное – молитва человека к Богу. Богослужение не призвано дать информацию. Нельзя же сказать, о чем был прочитан канон, он не о чем, это молитва святому, излияние нашей души, наших чувств, нашей веры либо Господу, либо Матери Божией. Это наша молитва и она НЕ О ЧЕМ, а она ОТ НАС. Понимание богослужения приходить не через ум, а через сердце, благодать Божия помогает чувствовать смысл слова сердцем. Поэтому верующие люди не чувствуют себя ущербными на Богослужении, если чего-то не понимают.
В познании языка важен личный молитвенный опыт христианина, если человек не будет молиться дома желательно с чтением Псалтири на славянском, то язык будет труден в понимании смыслов. Например, слово мир, написанное через нашу русскую букву (в славянском языке обозначающую цифру восемь и называется она и восьмиричное), обозначает спокойствие душевное, мир, благодать Божию, действующую в нашем сердце, то есть мир как отсутствие войны. А мiр, где и написано через букву i (обозначает в славянском цифру 10) такое слово обозначает космос, вселенную, мiр как творение Божье. Но, когда в храме призывают: «миром Господу помолимся», это значит, помолимся в мирном состоянии духа. Одна маленькая буковка, утраченная в русском языке после большевистской реформы, обозначающая мир в душе, не дает различить оттенки смыслов слова «мир». Она осталась в славянском и передается в славянском шрифте, поэтому крайне важно читать молитвы на славянском. Свой великий роман Л.Н.Толстой назвал «Война и мiръ», и вложил в него совсем не тот смысл, который мы видим сейчас – война и отсутствие войны. У Льва Толстого «война» и то, как живут в это время люди – «мiр». И таких примеров, как от одной буквы, утраченной в русском, меняется смысл слова, его грамматическая характеристика, немало. Ускользает истинный смысл слова, теряется глубина языка. Поэтому так важно в славянском языке изучать его строение, синтаксические особенности.
Дух противления очень мешает слышанию слова в храме, когда человек ропщет, недовольный епископом, священством, духовником, непонятностью языка, долготой службы – этот ропот мешает духовной жизни, собственному возрастанию в вере. В этом ропоте и раздражении заметно отсутствие смирения, одной из главных добродетелей христианина. Господь же говорит: «на кого воззрю? на кроткого и смиренного, трепещущего словес Моих». А в данном случае у недовольных нет смирения, а есть желание что – то изменить, поставить свое выше церковного, выше Слова Божия. Надо не требовать изменить славянский язык, чтобы он стал понятным нам, а самому меняться, самому подниматься к языку, вверх, к небу. Мы же в первом классе начинаем с прописей, а в церковь приходим и сразу хотим понять сложнейший духовный язык, на котором наша Церковь говорит с Богом. Когда же начинаешь понимать язык Богослужения, то становится ясно, что это только первая ступенька, а надо идти выше и выше.
Нельзя с Богом разговаривать на том языке, на котором мы разговариваем друг с другом, и который М.В.Ломоносов определил когда-то, как язык низкого штиля. Почитайте молитву «Отче наш» на русском языке – смысл есть, а духа нет, молитвы нет. Также гимны нового Симеона Богослова на русском языке: смысл есть, а молитвы нет. Церковно-славянский язык – язык верующих людей. Жизнь человека не мыслится без молитвы, без причастия, без Литургии, без Бога, также она не мыслится и без славянского языка, на котором мы общаемся с Богом. Но над этим сердечным языком надо трудиться и любить его, тогда он станет родным. Славянский язык для России - это та чистая вода, которую мы черпаем, в том числе, для укрепления и жизни нашего русского языка.
Контакты