Храм святителя Василия Великого

На главную ‹  Жизнь во Христе ‹  Младостарчество и православная традиция ‹ Чем опасно младостарчество для Церкви?

Чем опасно младостарчество для Церкви?

Младостарцы, оставаясь по всем внешним признакам православными, на самом деле культивируют совершенно иной, не православный духовный опыт. Чтобы сохранить этот опыт, они бессознательно стремятся изолироваться. Но это невольно порождает психологию избранничества. Поэтому они постепенно формируют такую религиозную среду, в которой легко находят почву идеи раскола — отделения праведных и избранных от неправедных. Идеи всех предыдущих расколов вызревали именно в такой среде. Так что современные младостарцы — это потенциальные расколоучители, и в этом плане они представляют для Церкви серьезную опасность.

Вся деятельность диавола направлена на то, чтобы лишить человека возможности спастись. Антихрист — это тот, кто захочет похитить любовь христиан ко Христу. Преподобный Ефрем Сирин показывает, каким образом антихрист произведет обман внутри Церкви: «Он явится и взойдет в храм Божий, чтобы сесть внутри и именно в Церкви Божией. Он не отклоняет в другое какое-либо общество из еретических сект, чтобы не узнали его, но с презрением отвергает ложные культы, чтобы можно было пленить Церковь. Он покажет, что есть Бог истинный, посредством той вражды, которую будет вести против еретических сект. Так как он не будет склонять к какой-либо ереси, то благодаря своей (притворной) любви к чадам Церкви заставит их думать, что любит их... Он так искусно будет притворяться, что пленит народ и будет управлять Церковью под личиной истины». (Ефрем Сирин, преп. Толкование на второе послание к Фессалоникийцам // Творения: В 8 т. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1900. Т. 7. С. 246.) Первый признак антихристианства — это отторжение от Христа, поставление на Его место кого-нибудь другого. Поэтому младостарец, подражая не Христу, а антихристу, становится, по существу, малым антихристом, причем он сам об этом даже и не подозревает — об этом вообще редко кто-либо догадывается.

Младостарец думает, что он творит добро. Но «добро, сделанное не должным образом, не есть добро», предупреждает нас преподобный Симеон Новый Богослов. Поэтому младостарец, думая, что он жертвенно служит добру, на самом деле осуществляет жертвенное служение злу. Такое бессознательное служение злу гораздо хуже сознательного, потому что тот, кто служит злу сознательно, не может ему служить также жертвенно, как тот, кто думает, что он служит добру. Здесь зло похищает ту жертвенную энергию, которая предназначена добру, и потому получает и особое действие, и особую силу. Для диавола это самая выгодная ситуация, это его мечта, потому что здесь измена Христу происходит незаметно и изнутри. Именно о таких пастырях Христос, обращаясь к Петру и имея в виду его измену, говорит: се, сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу (Лк. 22, 31). Примечательно для разбираемой нами ситуации, в каком контексте произносит эти слова Господь. Перед этим был спор между учениками, кто из них должен почитаться большим (Лк. 22,24). Христос же на это ответил точно определяя и сравнивая характерные черты лжепастыря и подлинного пастыря: цари господствуют над народами, и владеющие ими благодетелями называются, а вы не так: но кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий — как служащий (Лк. 22, 25-26). Сатана желает, чтобы таких господствующих над стадом и порабощающих его «пастырей» было как можно больше, потому что они бессознательно служат злу, т. е. ему.

Господствуя над паствой, используя ее в своих целях и лишая ее свободы, младостарец жертвует не собой, а теми, кто находится у него в послушании. Любое использование человека в качестве средства есть принесение его в жертву. Но такая жертва по смыслу напоминает языческую жертву, ибо язычники приносили в жертву другого человека ради достижения каких-нибудь благ. Сам жертвенный акт был свидетельством власти над тем, кого приносили в жертву. Причем власти абсолютной, принадлежащей только Богу, поэтому тот, кто приносил такую жертву, приносил ее как Бог. (Один из младостарцев в беседе со своими чадами серьезно заявил: «Мне дана абсолютная власть». И это, конечно, есть самооткровение того духа, которым движим любой младостарец, ибо такой власти не дано в мире никому, даже сам Бог ограничивает Себя во власти над человеком, даруя ему свободу. На такую власть претендует сатана, но и он не может такую власть восхитить, т. к. никто не может отнять у человека богоданную свободу. По этому поводу в Определении Священного Синода от 28 декабря 1998 года сказано: «Некоторые священнослужители, получившие от Бога в Таинстве Священства право на духовное руководство паствой, считают, что таковое право означает безраздельную власть над душами людей. Не памятуя о том, что отношения между духовником и духовными чадами должны строиться на основе взаимного уважения и доверия, таковые пастыри переносят сугубо монашеское понятие беспрекословного подчинения послушника старцу на взаимоотношения между мирянином и его духовным отцом, вторгаются во внутренние вопросы личной и семейной жизни прихожан, подчиняют себе пасомых, забывая о богоданной свободе, к которой призваны все христиане (см.: Гал. 5, 13)».) Он, ничего не меняя в себе, как бы становился Богом. Это было мистическим повторением того первоначального соблазна, с которого началось падение человечества (Быт. 3, 5). Принесение в жертву другого — это действенное осуществление властолюбия. Поэтому властолюбие в мистическом своем существе есть демонолатрия и одержимость злыми духами. Разрушенные семьи, насильственные браки, израненные дети свидетельствуют о характере подобной жертвы.

Идея языческой жертвы состоит в том, что общественная жизнь выше, чем личностная, моя жизнь выше, чем жизнь другого. Это нарушение самого главного христианского принципа, по которому все личности равны перед Богом и личность выше общества, потому что она, а не общество является источником нравственности. Поэтому такая жертва приводит к нравственной деградации — к разрушению личности.

Деятельность падшего человека без нравственного обновления не может быть созидательной, потому что после грехопадения человек стал подвержен внушению злых духов. Они, получив через грех власть над его душой, стали постепенно внушать ему стремление к самоуничтожению. Этим объясняется, что одержимый бесами человек часто заканчивает жизнь самоубийством. В этом смысле историю падшего человечества можно представить как последовательное, но неосознанное осуществление этого стремления. Из Писания мы знаем, что безбожная магическая цивилизация, несмотря на свою активную цивилизаторскую деятельность по благоустроению земли, кончает все-таки мировой катастрофой — потопом. Если бы не христианство, которое объявило беспощадную войну греху и злым духам, мы бы уже давно пережили подобную катастрофу снова. Христианство удерживает разрушение мира. Но катастрофа неизбежно произойдет, потому что в земном плане злым силам попущено победить. Победа злых сил выразится в разделении и разрушении, потому что царство диавола есть царство, разделившееся само в себе (Мф. 12,25). Младостарец, как внушаемый от злого духа, осуществляет это демоническое устремление к разрушению, разделению и смерти. Он, активно реализуя идеи лжедуховности, актуализирует небытие. Он невольный адепт и агент демонической религии (конечно же, не сознающий этого), осуществляющий миссию внутри Церкви. Он миссионер диавола. Это очень страшные слова — их нелегко вымолвить, но, к великому сожалению, это правда, ибо такова логика развития болезни, логика падения. Поэтому недаром святитель Игнатий называл младостарца слугой диавола, его орудием, — святитель понимал это. Итог этой болезни ужасный и трагический. Патерики полны историями с обольщенными подвижниками, которые становились невольными служителями сатаны, а затем его жертвами.

В отношении к подлинным ценностям существо младостарчества заключается в том, что младостарец совершает бегство от крестоношения и личной ответственности. Он, вместо того чтобы совершить свою крестную жертву, приносит в жертву других. Он сам бежит от этого и не дает другим совершить такую жертву. Спасение же совершается только через свободное, личностное приятие креста.

Почитание вождя как Бога есть общее свойство почти всех языческих культов. Наиболее ярко такое почитание можно увидеть на примере культа римских императоров. Собственно, и культ личности вождя у коммунистов и фашистов есть мистическое проявление того же феномена. Вообще в языческой мифологии можно подметить очень важную для контекста данной статьи закономерность. Там всегда Бог — Творец, Создатель всего сущего бывает низвержен богами пониже рангом, которые, однако, оказываются в очень близких отношениях с людьми. По мнению язычников, с такими богами проще договориться. Эта узурпация первоверховной власти делает этих богов полновластными вершителями судеб человечества.

Они неосознанно развивают у паствы пристрастие к себе. Пристрастие пускает глубокие корни в душе пасомого и создает очень сильную бессознательную привязанность к пастырю. Эта страстная привязанность и формирует у паствы заново языческий инстинкт идолопоклонства, а это в свою очередь духовно и психологически подготавливает паству к приходу антихриста. Когда он придет, они опознают его как своего, потому что заранее будут приучены к идолопоклонству.

Святитель Игнатий Брянчанинов пишет о том, что к принятию антихриста диавол готовит людей заранее и постепенно. «Постепенно приготовились человеки и стяжали душевное настроение, способное к богоубийству: постепенно они приготовляются, стяжавают настроение и характер, способные к принятию антихриста». (Игнатий Брянчанинов, свят. М., 1998. Т. 5. С. 308.) Константин Гордеев в статье, посвященной проблеме глобализации, «Миф XXI века» очень точно описывает, как подготавливается приход антихриста. В частности, он пишет: «Апостасия хотя и является процессом общего отступления от Бога, Им попущенного и Им ограниченного в сроках, наступление которых не ведомо никому, кроме Него Самого, однако реализуется-то это в совершенно конкретных людях, следующих своим вполне прагматическим, корыстным интересам — и прежде всего желанию обладать богатством и властью "елико возможно боле". В том их и падение». (Православная беседа. 2001. № 3.) Христос сказал иудеям об антихристе: если иной придет во имя свое, его примете (Ин. 5, 43). Младостарец собирает паству во имя свое — он поставляет себя на место Христа и он следует своим очень конкретным корыстным интересам.

Такая параллель может показаться странной. Мы привыкли антихриста представлять в виде апокалиптического чудовища — зверя с рогами.

Однако святые отцы рисовали его портрет совсем иными красками. Ефрем Сирин, например, писал о нем: «Придет смиренный, кроткий, ненавистник, как скажет о себе, неправды, отвращающийся идолов, предпочитающий благочестие, добрый, нищелюбивый, в высокой степени благообразный, постоянный, ко всем ласковый». ( Ефрем Сирин, преп. Творения: В 8 т. Сергиев Посад, 1908. Т. 2. С. 255.) Это как будто портрет, написанный с натуры, но только натурой здесь является младостарец. Разумеется, по этому портрету и будет идти опознание — антихриста примут за Христа, сличая его облик с привычным духовным обликом пастырей. Поэтому работа таких «пастырей» очень разрушительна для Церкви, ибо она затрагивает самый главный вопрос — вопрос спасения.

Они созидают свое собрание, свою экклезию. И тот, кто входит в эту экклезию, вынужден бывает выйти из экклезии Христовой. Однако процесс этой измены таинственный — он совершается внутренне, — и здесь нельзя делать каких-либо выводов по внешним признакам. Здесь можно лишь указать на закономерность: чем больше чадо доверяет младостарцу, тем больше оно входит в его экклезию и тем больше оно выходит из экклезии Христа. «Воцерковление» в экклезию младостарца происходит через принятие лжи и лицемерия, но это нравственное предательство по отношению ко Христу совершается жертвой личностного начала — жертвой своего спасения.

В Тело Христово мы входим только личностно. Там, где нет личностного вхождения, там нет и собрания, которое мы можем назвать Церковью; такое собрание — это коллектив, общество, — социум. Младостарец, подавляя личностное начало в пасомых, калечит Тело Христово — отсекает от него наиболее слабые его члены. Поэтому на духовном языке таких пастырей нужно назвать хищниками, «волками в овечьей шкуре», которые расхищают и пожирают овец стада Христова. Это про них сказано: таковые лжеапостолы, лукавые делатели, принимают вид Апостолов Христовых. И неудивительно: потому что сам сатана принимает вид Ангела света, а потому не великое дело, если и служители его принимают вид служителей правды; но конец их будет по делам их (2 Кор. 11, 13-15). Ничего не меняя внешне, такие «пастыри» незаметно превращают христианство в язычество, почитание Христа в почитание антихриста, а сами становятся, как определяет это святитель Игнатий Брянчанинов, слугами диавола. Но они же, однако, и сами становятся первыми жертвами сатаны. Как расхитители, они должны встретить отпор. Как жертвы, они должны получить милосердную помощь, сострадание и любовь, потому что вредят они больше всего себе.