Как научиться жить здесь и сейчас

[Ольга А.]

Как научиться жить здесь и сейчас? Все принимать и благодарить Бога?
 

[Николай Ф]

Прежде всего, укрепляться в вере.

«Верую Господи! Помоги моему неверию.»

[Ольга А.]

Да. В теории все понятно. Кто-то из Оптинских старцев сказал, что теория светская дама, а практика - медведь в лесу. Получается, что молитва должна быть ежеминутная и память о Боге постоянная. Иначе, раз и ты в прошлом, или в мечтах или еще где. Но ведь это в миру невозможно.

[Павел Малый]

Соловьев, "Три разговора..". Не лишено логики:

Г[-н] Z. Непременно развитая совестливость перешла у него в манию, которая и погубила его,
Дама. Но это ужасно, что человек погиб из-за такой глупости. Неужели вы не могли его образумить?
Г[-н] Z. Старался всячески и имел очень сильного союзника в одном афонском страннике, полуюродивом, но очень замечательном. Мой друг его очень уважал и часто советовался с ним по духовным делам, Тот сразу заметил, в чем тут корень зла. Я хорошо знаю этого странника, и мне иногда случалось присутствовать при их беседах. Когда мой друг начинал сообщать ему свои нравственные сомнения – прав ли он был в этом, не погрешил ли в том, Варсонофий сейчас прерывал его: "Э-e, насчет грехов своих сокрушаешься – брось, пустое! Вот как я тебе скажу: в день 539 раз греши, да, главное, не кайся, потому согрешить и покаяться – это всякий может, а ты греши постоянно и не кайся никогда; потому ежели грех – зло, то ведь зло помнить – значит быть злопамятным, и этого никто не похвалит. И самое, что ни на есть, худшее злопамятство – свои грехи помнить. Уж лучше ты помни то зло, что тебе друтие сделают, – в этом есть польза: вперед таких людей остерегаться будешь, а свое зло – забудь о нем и думать, чтоб вовсе его не было. Грех один только и есть смертный – уныние, потому что из него рождается отчаяние, а отчаяние – это уже, собственно, и не грех, а сама смерть духовная. Ну а какие еще там грехи? Пьянство, что ли? Так ведь умный человек пьет, поколику вмещает, он безместно пить не будет, а дурак – тот и ключевою водой обопьется, значит, тут сила не в вине, а в безумии. Иные по безумию и сгорают от водки, не то что одним нутром, а так, что и снаружи весь почернеет, и огоньки по нем пойдут, – сам своими глазами видел, – так тут уж о каком грехе говорить, когда из тебя сама геенна огненная воочию проступает. – Насчет этих разных нарушений седьмой заповеди по совести скажу: судить мудрено, а похвалить никак невозможно. Нет, не рекомендую! Конечно, оно удовольствие пронзительное – это что и толковать, – ну а наконец того – унылое и жизнь сокращает. Ежели мне не веришь, посмотри вот, что ученый немецкий доктор пишет", – И Варсонофий брал с полки книгу старинного вида и начинал ее перелистывать, "Одно, брат, заглавие чего стоит! Ма-кро-би-отика Гу-фе-ланда! Вот смотри-ка тут на странице 176..."[35] – И он с расстановками прочитывал страницу, где немецкий автор усердно предостерегает от нерасчетливой траты жизненных сил. "Вот видишь! Так из-за чего же умному человеку в убыток-то входить? В молодую-то, несмысленую пору оно, конечно, и невесть что мерещится; ну а потом – нет! себе дороже. А чтобы, значит, прежнее все вспоминать да сокрушаться: зачем, мол, я окаянный невинности своей лишился, чистоту душевную и телесную потерял? – так это, я тебе скажу, одна чистая глупость, это значит себя прямо-таки дьяволу в шуты отдавать. Ему-то, конечно, лестно, чтобы твоя душа вперед и вверх не шла, а все бы на одном грязном месте топталась. А вот тебе мой совет: как начнет он тебя этим самым раскаянием смущать, ты плюнь да разотри – вот, мол, и все мои грехи тяжкие – так они для меня необнакновенно важны! Небось, отстанет! – по опыту говорю... Ну а еще там какие за тобой беззакония? Воровать, чай, не станешь? А ежели и украл – невелика беда: ныне все воруют. Так, значит, ты об таких пустяках и не думай, а берегись только одного – уныния. Придут мысли о грехах, что, мол, не обидел ли кого чем, так ты в театр, что ли, сходи, или в компанию какую-нибудь веселую, или листы какие-нибудь скоморошеские почитай. А хочешь от меня непременно правила, так вот тебе и правило: в вере будь тверд не по страху грехов, а потому, что уж очень приятно умному человеку с Богом жить, а без Бога-то довольно пакостно; в слово Божие вникай, ведь его если с толком читать, что ни стих – как рублем подарит; молись ежедневно хоть раз или два с чувством. Умываться-то, небось, не забываешь, а молитва искренняя для души лучше всякого мыла. Постись для здоровья желудка и прочих внутренностей – теперь все доктора советуют после сорока лет; о чужих делах не думай и благотворительностью не занимайся, если свое дело есть; а встречным бедным давай, не считая; на церкви и монастыри тоже жертвуй без счета – там уж в небесном контроле все сами подсчитают, – ну, и будешь ты здрав и душою, и телом, а с ханжами какими-нибудь, что в чужую душу залезают, потому что в своей пусто, с такими ты и не разговаривай". Подобные речи производили хорошее действие на моего друга, но не могли до конца одолеть наплыва гнетущих впечатлений, да в последнее время он редко и видался с Варсонофием.
Политик. А ведь этот ваш странник по-своему говорит в сущности почти то же, что и я.
Дама. Тем лучше. Но какой удивительный в самом деле моралист! Греши и, главное, не кайся, – мне это очень нравится.
Генерал. Ведь, я думаю, не всем же он это говорит. Какого-нибудь душегубца или пакостника, наверно, в другом тоне поучает.
Г[-н] Z. Ну, конечно. Но как только заметит нравственную мнительность, сейчас философом становится и даже фаталистом. Одну очень умную и образованную старушку он привел в восхищение. Она была хоть и русской веры, но заграничного воспитания и, много наслышавшись о нашем Варсонофии, отнеслась было к нему как бы к directeur de conscience[36], но он ей не дал много говорить о своих душевных затруднениях. "Да из-за чего ты этакою дрянью себя беспокоишь! Кому это нужно? Вот и мне, простому мужику, скучно тебя слушать, а неужто ты думаешь, что Богу-то интересно! И о чем тут толковать: ты стара, ты слаба и никогда лучше не будешь".

[Павел Малый]

Получается, что молитва должна быть ежеминутная и память о Боге постоянная.

Ну да. Что и называется "ходить пред Богом". Молитва, в отеческом понимании, не только предстояние на молитвенном правиле, а и любая память Божия, дело доброе и т.д..

[Ост-Остерн]

Жить -не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, и всем мое почтение.

[Ольга А.]

А может быть  и жить в простоте (по возможности) это и есть ЖИТЬ И ХОДИТЬ ПЕРЕД БОГОМ?

[Елена 03]

Вопрос больше Богословский. Думаю, что Павел хорошо ответил. Елена дала прекрасный ответ в своей лаконичности.
От нас требуется простота. Без высокомудрия. Жить надо по совести - вот это уже точно!

[Hendel]

Согласна.

[Olga N.]

Жить -не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, и всем мое почтение.

СОГЛАСНА, ЕЛЕНА...ВОТ НЕ ОСУЖДАТЬ БЫ...

Кто-то из Оптинских старцев сказал, что теория светская дама, а практика - медведь в лесу.

ТОЧНО!

[Алла]

Хотелось бы понять, почему такой вопрос возник. Если можно, Оля.
Мне кажется, моя жизнь абсолютно этому принципу соответствует. Или я что-то не так понимаю?

[Ольга А.]

Вот смотрите что получается. Мы были кем-то. Если подумать, ведь именно Господь привел в данное место и в данное время, Ему угодное. Мы начинаем вживаться, делать дело, плохо-хорошо ли, неважно. Потом все. наше время истекло. Так поварачиваются обстоятельства, что нужно заниматься другим, но мешают нити (связи). Машают и возвращают назад думы, переживания, воспоминания... Т.е. уже ты не здесь и не сейчас. Николай прав. Только ВЕРА Господу. Доверие как у ребенка Отцу нашему.

[Olga N.]

Алла, простите, пожалуйста, вы ко мне обратились? осуждаю - часто в рабочем коллективе из человекоугодия, чтобы не молчать в разговоре...страшно. простите, все форумчане - и вас осуждала...

[Ольга А.]

А вопрос вот почему. За последнее время Господь пару раз поставил передо мной, просто КАК С НЕБА обстоятельства, где проверялась моя Вера Ему и доверие. Такое возможно к каждым христианином. Придет момент,  где мы должны подтвердить верность и доверие Господу. Хорошо бы подумать об этом. Честно сказать было очень трудно.

[Ольга А.]

Олюшка. Ну кто без греха. Спаси тебя Господь!