Православный форум храма св. Василия Великого

 - Ка-ай! Иди пить молоко!
 - Угу!- осипшим голосом ответил мальчик с замотанным на шее шарфом. Вот уже полчаса он глядел в окно, уткнувшись в него веснушчатым носом. Это же надо было так по-дурацки простудиться! Теперь Каю ничего другого не оставалось, как наблюдать за праздником жизни из домашнего заточения. Зимние каникулы со всеми играми, катанием с горки, снежками и прочим весельем существовали теперь без него, по ту сторону окна.
 Когда Кай был маленьким, на вопрос "как тебя зовут, мальчик" он отвечал "Ка-я", и с тех пор сказочное имя приклеилось к нему. Бабушка, та и вовсе дразнила его "Календулой", за огненно-рыжую копну на голове. Это совсем не нравилось Каю, но приходилось терпеть. И только дед уважительно обращался ко внуку "Николай", подчеркивая недопустимость коверкания такого имени.
 Жили они в большом деревянном доме, выходившем окнами прямо на улицу, так что летом, когда окна были открыты, Кай мог здороваться с приятелями за руку, не выходя из дома. А сейчас, за замерзшим окном кипела жизнь. Вот, размахивая ледянками, пробежали две девчонки-третьеклассницы. За ними с громким лаем пронеслась лохматая соседская Стрелка. Вот ребята , разулыбались, помахали Каю клюшками. "В хоккей играть, на речку,"- вздохнул несчастный больной. А вот и отец Алипий, взглянул на Кая и, покачав головой, осенил крестным знамением. С батюшкой два его старших сына, везут санки. "За елкой,"- догадался Кай.
 - Ка-ай! Ты идешь или нет? Молоко стынет!
 - Иду, мам, иду!
Вдруг Кай увидел, как из калитки дома напротив вышла незнакомая девочка. Через плечо у нее были перекинуты связанные за шнурки коньки. Быстро перебежала она через дорогу и оказалась прямо у Колиного окошка.
 - А-а-апчхи! - неожиданно громко чихнул Кай и ... встретился глазами с незнакомкой. Та улыбнулась и вдруг звонко рассмеялась. Но Кай вовсе не обиделся, ему вдруг стало  весело и он тоже от души рассмеялся. Девочка убежала, и почти сразу Кай услышал, как кто-то постучал во входную дверь.
 - Входите, дверь не заперта! - крикнула мама из кухни.
 - Тётя Лёль, здравствуйте, помните меня, я бабнаташина внучка. Вот, мёд липовый для Кая принесла, бабушка просила передать. Пусть поправляется скорее. Я на каникулы приехала, красотища-то какая у вас! Ну ладно, я на речку побежала, говорят, каток там хороший.
    (продолжение следует)  
 

-Даша, это ты? Какая взрослая стала и не узнать тебя -радовалась девочке мама,- молодец , что приехала к бабушке, она скучает по Вам очень. По хозяйству ей поможешь, да  и каникулы замечательно проведешь. У нас здесь действительно красота, такая, что вам в городе и не снилось. Кай бы с удовольствием составил тебе компанию, только вот перед самыми каникулами угораздило его простудиться. Но я думаю, что он теперь быстро на поправку пойдет, у твоей бабушки мед просто волшебный, от всякой простуды исцелит!
Ну ладно беги на речку, а то я от радости и забыла, про время. Бабушке передай поклон от нас. Дай Господи, ей здоровья!

Даша улыбнулась широкой светлой улыбкой тете Леле и увидела выглянувшего в прихожую Николая:
- Ну, я побежала. Выздоравливайте, Николай! – на секунду задержалась, словно хотела ещё что-то сказать, смущенно и как-то виновато взглянула на Кая, и быстро вышла, впустив в дом морозное облако пара.
- Ишь, как она тебе, сынуль, - «выздоравливайте, Николай», - ласково сказала мама, - хорошая девочка растет, добрая, уважительная. Дай Бог, чтобы искушения большого города не испортили её.
Взгляд мамы остановился на босых ногах сына:
- Та-а-ак, Николай, извольте-ка проследовать в постель немедленно, - строгий тон не мог обмануть Кая, в любящих маминых глазах прыгали озорные искорки, - я Вам сейчас подам молоко горячее с медом.

Кай-Николай послушно лёг в постель,однако лежать ему совсем не хотелось,хотя и чувствовал он себя неважно.Все его мысли были о ребятах,которые сейчас на реке,счастливые, катаются на коньках и играют.Кай вздохнул.И стал рассматривать узоры на окне,которое причудливо разрисовал мороз."Вот эта загагулина похожа на волну,а эта на листочки!"-фантазировал Кай,отхлёбывая из кружки горячее молоко с растворённым в нём мёдом.
     Вдруг со стороны реки внезапно раздался чей-то крик.

Кай удивленно приподнялся с постели. Хотел было бросится к окну, но вдруг его взгляд упал на старую игрушку-ангелочка. Таких ангелочков когда -то давно делала его любящая бабушка из лоскутков и подвешивала над его кроваткой.  Ангелочки мирно качались в воздухе, успокаивали мальчика и он спокойно, улыбаясь, засыпал. Когда Кай стал побольше, то любил придумывать о них всякие истории. А теперь они пылились на полке всеми забытые.
Снова раздался крик с улицы. Кай решил все-таки подойти к окну. Выглянув на улицу, он увидел плавно падающий снег, который прямо-таки парил в воздухе. И позабыв о крике, он опять вспомнил о старых игрушках -ангелах и подумал, что, наверное, они такие же легкие как этот снег. Тут ему припомнились какие-то истории, рассказанные дедушкой.

Вспомнилось мальчику, как как-то они с дедом коротали вечер за книжкой. За окошком скулила вьюга, а в доме уютно пощелкивала печка. Мальчик любил, когда дедушка читал вслух. Многого еще не понимал, но, забравшись в домик из нагретого одеяла,  здорово было слушать, как  трескучим голосом деда, рычал то Михал Потапыч, то серый волк, то зверь, хранящий аленький цветочек! Лишь черные глазенки сверкали из ватного убежища , а ручки  по привычке сжимали игрушку-ангела, что сделала для внука бабушка.Дед Василий покосился на внука: не спит? Нет. В который раз глазеет на Ангела.
- Нравится? – отложил в сторону книгу. – Знаешь, кто это?
Николай поджал подбородок: «нет».
- Ангел. Ангел-хранитель.
- А…ан… - повторил мальчик, тыча пальчиком в игрушку, с любовью, сделанную бабушкой.
- Красивый?
Кивок: «да!»
- А знаешь, кто такой ангел-хранитель? Нет?
Дед видел: игрушка влечет к себе внука. Задумался.
Всю жизнь был убежденным  коммунистом, членом партии. А жена -  верующая. Иконы в доме держать нельзя было, тогда Мария и делала игрушки-ангелы для детворы. А под старость, как жену схоронил, поверил… Не то, чтобы в церковь ходил, нет, молитвы, и той не знал. Но верил по-своему: есть там Кто-то…
- Ангел - тот, кто хранит нас, - пояснил.
Кай замер - ждал продолжения.
- Вот заболел человек, и доктора помочь не могут, а он, глядишь, выздоровел. Думаешь, сам собой? Нет, брат, ангел пособил. Потому что человек хороший, рано ему помирать. Он еще не все добро, что на роду у него, исполнил. Так-то… - дед вздохнул. Марию вспомнил.
-Дедушка, а крылья Ангелу для чего?- спросил Кай.
- Что? Крылья? – очнулся дедушка. -  Так ведь ангел на небе живет, в раю. Куда ему без крыльев! Он - тот же человек, - дед посмотрел на игрушку, -  добрый только. Умер и стал ангелом. Все там будем, - перекрестился.
Мальчик сморщил личико, что означало: «плохо», «плохой».
- А плохой человек - прямиком в ад. Ну, да про это я тебе в другой раз расскажу, спи. Поздно.

-А-а-а! Больна-а-а! - сладкие воспоминания были прерваны еще одним криком. Только теперь это, скорее, был стон, причем раздавшийся совсем близко. Кай опять выглянул в окно.
- Мам! Ма-ма! Там Даша, Илюшку к нам тащит, открой ей скорее!
В прихожей раздался мамин встревоженный голос:
- Дашенька, что случилось, что с Илюшей?
- Да вот, перевернулся на санках, ушибся сильно, на ногу встать не может. Я его на санки посадила, довезла кое-как, а как на крыльцо стала затаскивать, тут он и закричал. Не перелом у него, тётя Лёль?
- Не знаю, Дашуль. Илюшенька, мы тебя сейчас на кроватку положим, а я за доктором сбегаю, хорошо?
Илюша молча кивнул. Боль, видимо, стала утихать, и мальчика после всех слез и страхов потянуло в сон.
- Ты не плачь, я быстро. Закрывай глазки, поспи.
Кай, словно кого-то боясь испугать, осторожно приоткрыл дверь и шепотом позвал Дашу.
- Даш, иди сюда, я тебе свою комнату покажу.
Даша на цыпочках, стараясь не скрипеть половицами, пошла за Каем.
И, хотя они плотно закрыли дверь, продолжали разговаривать
 шепотом.
- Слушай, Кай, а Илюша что, больной? Он всегда хромает?
- Ну да... Не только хромает. У него и с головой... Не очень. Ты не подумай, Даш, его ребята не обижают. Нам отец Алипий всё про таких людей объяснил. Понимаешь, они как Ангелы.  Их нельзя обижать. Грех это большой.
Даша улыбнулась и прошептала:
- Ты говоришь, как моя бабушка. Она тоже всё о грехах да про батюшку Алипия.
 

Батюшка Алипий служил в маленьком деревянном храме. Так что даже в праздничные дни там помощалось совсем немного людей. А весь народ стекался в большой недавно построенный храм в соседнем поселке.
Когда Даша напомнила Каю про батюшку Алипия, Каю сразу припомнился этот уютный деревянный храм с невероятной тишиной, с тихим пением, с мерцанием свечей в полумраке и ликами, которые смотрели с потускневших старинных икон как живые. Кай задумался...

Из задумчивости его вывел резкий шепот Даши:
- Что ты стоишь, как изваяние? Хватит парить в облаках, надо вашему Илюше помощь оказать! Материальную, - на последнем слове Даша сделала ударение и многозначительно уставилась в глаза Каю.
- Это как? - отчего-то растерялся мальчик.
- Это так. Молитвами и бестолковым сожалением о каких-то там грехах больному не поможешь! Надо наложить ему фиксирующую повязку.
         Кай с сожалением смотрел на красивую и энергичную Дашу, будто бы это ей, а не бедному Илюше требовалось оказать срочную и безотлагательную помощь.
          Даша нервно передернула плечиками и театрально закатила глаза:
- Чудные вы какие-то... Блаже-е-нные...

В прихожей раздались голоса.
-Мама  с батюшкой Алипием пришла! - обрадовался Кай.
В комнату вошла мама Николая и с ней батюшка, держа в руках какой-то сверток.
-Вот незадача, фельдшер Лена уехала на несколько дней своих родителей навестить в соседнюю деревню, а ближайший автобус в райцентр только вечером. Да, слава Богу, отца Алипия повстречала, а он ведь у нас на все руки мастер и помощь первую может оказать.
-А разве вы доктор? – удивилась Даша.
-Можно и так сказать, - улыбнулся батюшка, - только духовный, но и первую телесную помощь раненым тоже приходилось оказывать. Мне ведь в свое время пришлось и в боевых действиях участвовать, и смерть видеть. Это уже потом я стал священником. Ну, где тут ваш больной?

          Отдернув цветастую занавеску, мама пригласила отца Алипия в комнату, где лежал Илюша. Даша во все глаза смотрела, как священник вошел, перекрестился на иконы в углу и что-то негромко произнес.
          Едва Илья увидел батюшку, как из светлых и добрых глаз его вновь потекли слезы.
          - Ну-ну, не плачь, милый! - успокоил мальчика отец Алипий и ласково погладил его по голове, - сейчас мы с Божией помощью поправим твою ножку.
         Батюшка раскладывал на столе содержимое свертка, а Илюша испуганно наблюдал. Потом всхлипнул и отвернулся к стене.
         - Господи, исцели отрока Илию, - перекрестилась мама Николая и украдкой вытерла глаза.
 

Батюшка подошел, ласково заговорил с Илюшей,  нежно обнял его голову и прижал к своей груди. О чем то тихонько пошептался с мальчиком, а потом обратился ко всем присутствующим с просьбой помолиться. Мама Николая протянула Даше платок и сказала , чтобы она покрыла им голову. Кай  подошел к батюшке, сразу став, каким то взрослым и сосредеточенным.
Батюшка начал читать молебен, величественным голосом произнося: “Благословен Бог наш…”  Опускаясь на колени, он усердно возносил молитву Господу Богу. Николай внимательно следил за молитвой, и, по примеру батюшки, клал земные поклоны.
   По окончании молебна батюшка трижды осенил крестом Илью и, подавая ему просфору, три раза его поцеловал.

       Неумело повязанный платок то и дело сползал с Дашиной головы и она в конце концов повязала его на манер банданы. Из-за манипуляций с платком половина и без того мало понятного для неё действа прошла мимо внимания. И хотя никто за ней не следил и не подглядывал, да и вообще все были поглощены молитвой, креститься Даша стеснялась, да и вообще чувствовала себя не в своей тарелке. Хотелось ускользнуть незаметно, но что-то удерживало её.
        По завершении молебна  отец  Алипий обнажил больную ногу Илюши, погладил и вдруг легонько и с нежностью дернул. Илья вздрогнул, личико его скривилось, словно он опять собирался заплакать, но... совершенно счастливая улыбка растянула его рот от уха до уха, и он обеими руками крепко обнял батюшку за шею. Было заметно, что отцу Алипию совершенно неудобно было находиться в перекошенной позе, но он ни жестом, ни словом не отстранил от себя мальчика, лишь поглаживал его по спине.
        Присутствующие при этом Кай, его мама и Даша замерли от чистоты и искренности безыскусной благодарности чудесно исцеленного Ильи.

"Слава тебе, Господи!" - с облегчением выдохнула мама и перекрестилась. А батюшка-то наш и впрямь не только душ наших целитель, но и телес врачеватель, сразу видно, что не впервой пришлось ему  ногу вправлять. 
Даша, которая молча, как заворожённая  наблюдала за происходящим вдруг про себя повторила: "Слава тебе, Господи!", и рука её как бы сама собой   дернулась ко лбу, но опомнившись, она резко отдёрнула её и чувствовала себя очень неловко. Батюшка Алипий, собрав свой свёрток, ласково взглянул на ребят:" Пора к Рождеству готовиться, храм украшать, ёлку наряжать, может придёте помогать?"  Кай  восторженно закричал:
- Да, я обязательно. Но... хриплый голосок и резкая боль в горле  вернули его в реальность. Неужели такое важное и интересное  событие пройдёт без него? Горько вздохнув, Кай отвернулся, в глазах его блеснули слёзы. Батюшка Алипий  понял причину Колиного огорчения
- Ничего, Николай. это горе - не беда, лечись, да Богу усердно молись - вот скоро и здоров будешь! А денька через два  жду вас в храме.
- И вас барышня тоже, сказал, повернувших к Даше. Работы много, лишние руки нам не помешают.

          "Я вообще-то отдыхать приехала, а не работать!", - промелькнула в Дашиной голове мысль, не посмевшая, однако, облечься в слова. Оторопевшая Даша молча кивнула, наблюдая, как Коля подошел к священнику со сложенными корзинкой ладошками, словно за подаянием. Священник перекрестил Колины ладони, а потом Николай сделал уж и вовсе немыслимое: наклонился и поцеловал руку отцу Алипию.
        - А ты, Даша, крещеная? - спросил батюшка у онемевшей девочки.
        - Крещеная, отец Алипий, - ответила за Дашу тетя Леля, - мы их с Николаем в один день окрестили. Отец Сергий  их крестил, Царство ему Небесное.
         - Господь да благословит тебя, дитя, - батюшка перекрестил Дашин лоб, едва коснувшись  пахнувшей ладаном рукой.
          От охватившего  смущения Дарья не могла вымолвить ни слова. Казалось, что все слышат гулкие удары её  взволнованного сердца.
          Тетя Леля вышла проводить батюшку, а Коля с Дашей подошли к Илюше.
           - А? - вопросительно посмотрел на Колю Илья.
           - Отец Алипий ушел. А мама твоя сейчас за тобой придет, - ответил Кай.
           - У-у... - разочарованно протянул Илюша.
           - Ну, брат, у батюшки дел-то полно. Как твоя нога?
        Илюша вытянул вперед правую руку с поднятым большим пальцем и улыбнулся. Даша удивленно подняла брови:
           - Как это ты его понимаешь? Он же ни слова не сказал!
           - Разве? А мне кажется, что он очень понятно изъясняется.
           - А? - задал очередной вопрос Илюша, показывая пальцем на Дашу.
           - Это Даша, соседка наша. О! Стихи сочинил!
          Илюша широко заулыбался и приложил руки к груди.
           - Ты ему понравилась, видишь? Если ему кто-то не нравится, он глаза зажмуривает и головой мотает из стороны в сторону. Даш, ты чего? - Кай в недоумении уставился на Дашу, из глаз которой текли слезы.
          - Ничего! - Даша кинула платок на стол и выбежала прочь.

         
     

  Даша бежала по заснеженной тропинке. Мысли путались и никак не укладывались во что-то более-менее связное, сердце сжималось, от чего, то неведомого. Девочка чувствовала, что с ней, что то произошло в доме у Кая.  Когда батюшка молился, ей казалось, что кто-то был еще в комнате, кто то незримый, но очень любящий. И ей тогда казалось, что батюшка с Ним разговаривал. «Неужели все это правда, и Господь существует?», подумала Даша и остановилась. Она огляделась.  Вокруг все белым-бело: мягкий пушистый снег ровным слоем покрыл землю. Снег повсюду: на скамейках, на крышах домов, на деревьях. Деревья стоят в снегу, словно яблони в цвету. Белые-белые. И только кое-где виднеются красные гроздья рябины. Под рябинами много птичьих следов. Ребята с радостными криками спускаются на санках с холма: им и в мороз весело. А снег блестит от лунного света, искрится и переливается... «Ух ты! Как же здесь красиво!»-подумала девочка.
И вдруг она отчетливо вспомнила , как бабушка объясняла ей, что Господь — это Творец нашего мира, Тот,  Кто создал нас, что Он — наш Отец … Что все , что мы видим вокруг себя, создал Он, по Своей безмерной любви к нам. Рассказывала, что Господь всех нас любит, любит так сильно, что подвергся страшным мучениям…
-Бабушка, бабушка! Расскажи мне про Бога!,- закричала Даша с порога.
Бабушка удивленно подняла брови :
-Даша, что-то случилось? Ты же не любила слушать мои «сказки» про Бога.
-Потом , потом расскажу, а сейчас ты мне рассказывай.
- Ну тогда иди к столу, я тебя кормить буду и рассказывать,- ласково сказала бабушка, обняв Дашу и чмокнув в раскрасневшуюся щечку.
-Бог так устроил, что среди людей родился человек, который познал истину, который объяснил, что только ЛЮБОВЬЮ мы можем быть счастливы. Что мы созданы для счастья и любви.
- Это был Иисус?
- Да, Иисус, сын Божий. Он исполнил то, что Ему велел Бог-Отец, и с той поры люди знают, что Бог – это ЛЮБОВЬ. И нужно любить друг друга и прощать. Ведь все, что есть в мире, и всех людей, создал БОГ и ничего не происходит без его ведома. Знаешь это?

Еще долго разговаривали тем вечером бабушка и внучка. Даша, узнала много интересного от бабушки, а самое главное,-она поверила в БОГА.
- Рождество, внученька, – это не просто праздник, это День рождения нашего Господа и Спасителя - Иисуса Христа. Именно в этот день, много лет тому назад на землю пришёл Господь Бог, родившись в наш мир в образе человека, чтобы спасти всех людей от греха и смерти.
…Засыпала Даша, абсолютно счастливой. Ей очень хотелось, чтобы поскорей  настало утро и они вместе с Каем, начали украшать храм, а еще ей очень захотелось поговорить с батюшкой  и, как Кай сложить ручки лодочкой, а когда священник перекрестит Дашины ладошки, наклонится и поцеловать руку отцу Алипию. « Кай!», Даша вдруг вспомнила, что Кай не сможет прийти на уборку храма, потому, что болен. «Но, ведь бабушка сказала, что у Бога нет ничего невозможного!». Даша, тихонько, чтобы не разбудить бабушку, слезла с кровати, подошла к иконам , осенила себя крестным знамением, как учила бабушка, и произнесла: «Дорогой Господи, Ты сам научил нас любить друг друга и молиться за больных, прошу Тебя исцели моего друга Николая, чтобы мы вместе с ним убрали и украсили Дом Твой, к великому празднику - дню Твоего Рождения!»

              Помолившись, девочка забралась в теплую постель и закуталась одеялом. Но тут же выбралась, залезла на табуретку и с бьющимся от волнения сердцем поцеловала икону Спасителя. Постояла секунду, слезла и вновь улеглась, совершенно счастливая и умиротворенная.
               Следующее утро началось с аромата пирогов.
   - Бабуля! Доброе утро! Мы пироги будем есть?
   - Конечно, будем! Но завтра, на Рождество. Накроем стол, позовем гостей. Родители твои обещали приехать. А сейчас, если хочешь, картошечки покушай с солеными огурчиками.
   - А ты? - усаживаясь к столу, спросила Даша.
   - А я нынче вечером поем, - ответила бабушка, подавая дымящуюся картошку, посыпанную зеленым лучком, и соленые огурцы в керамической миске.
   - А? - с понимающим видом произнесла Даша, - после первой звезды? Тогда я тоже не стану есть сейчас!
   - Думаю, тебе надо покушать немного. Ты же собираешься пойти в церковь. А чтобы хорошо поработать во Славу Божию, чуть-чуть подкрепись, - сказала бабушка, -  Да, Коля уже забегал, спрашивал тебя.
  - Коля??? Он же болеет! - согласившаяся перекусить Даша отняла ото рта вилку с кусочком хрусткого огурца, да так с открытым ртом и застыла.
  - Ну, мне он показался вполне даже здоровым, - улыбнулась бабушка, - наверное, мед наш помог!
  - Не-е-ет, бабуль, это не мёд!
Положив вилку на стол, Даша кинулась в комнату и быстро натянула джинсы, свитер, носки. Выскочила в коридор, споткнулась о сапоги, брошенные кое-как у двери и остановилась.
  - Бабуль, дай мне какой-нибудь платок. В церковь же без платка нельзя?
  Бабушка достала из комода нарядный, совершенно новый шелковый платок и протянула внучке.
  - Спасибо, бабуль. Я - за Колей, и в церковь! - чмокнула бабушку в щеку, со вздохом подняла разбросанные сапоги, обулась и умчалась.
      Увидев совершенно здорового Кая, Даша вновь поразилась, как скоро Господь откликнулся на её просьбу и мысленно произнесла: "Спасибо Тебе, Боженька!"
      В уютной бревенчатой церкви только что закончилась служба, и ребятам навстречу шли люди. Коля со всеми здоровался, с некоторыми перемолвился о чем-то. В самом храме несколько человек собрались около батюшки Алипия. К ним подошли и Даша с Колей. После короткого "совещания" закипела работа. Даше очень хотелось по примеру прихожан подойти к отцу Алипию за благословением, но она так и не смогла побороть смущение, стояла в сторонке и ждала Николая.
       Вдруг священник  подозвал Дашу к себе:
    - Помочь пришла? Вот и умница! Сложи вот так ладошки, - батюшка своей рукой сложил Дашины ладони, и впервые в своей жизни девочка получила благословение от священника "по всем правилам". Когда она подняла лицо, в глазах стояли слёзы.
   - Спасибо...батюшка, - с некоторым замешательством произнесла Даша новое для себя слово, и в полном и совершенном восторге кинулась помогать женщинам в уборке, украшении храма цветами и еловыми ветками. Проходя мимо икон, Даша каждый раз с улыбкой кланялась им и шептала:
   - Слава Тебе, Господи!

 По традиции на Рождество в гости к Каю приезжала бабушка Зина. Она очень скучала по своему Календуле, и, как была натура чрезвычайно деятельная, торопилась излить на внука всю нерастраченную в разлуке любовь, принимающую подчас угрожающие масштабы цунами. Внуку ничего не оставалось, как смиренно терпеть, ведь он тоже очень любил свою бабушку. И всё же, при первой возможности Кай норовил улизнуть от не знающей преград заботы.
- Батюшки, куда это ты собрался? В сочельник люди дома к Празднику готовятся, а не на снеготыках катаются!
- Не снеготык это, а снегокат, бабушка. И вообще, я Дашке обещал,что покатаемся.
- Не Дашке, а Даше, что это еще за дашки-машки!
- Да? А Календула, значит, можно?
Рассмеявшись, бабушка притянула Кая к себе, звонко поцеловала в рыжый куст на макушке и тоном, не терпящим возражений, подтвердила:
- А Календула можно.
Поджав губы, внучек нахлобучил шапку, взял снегокат и, бросив "пока", вышел на улицу.
- Шарфик-то, шарфик не забыл? - крикнула Зинаида Афанасьевна в закрывающуюся дверь.
Вздохнув, бабушка Зина по-военному развернулась и пошагала на кухню, где направила бьющую ключом энергию на подготовку праздничного стола.

 Тем временем, на горке царило веселье. Крутой берег реки Широкой был усыпан ребятней, катающейся кто на чем. Детские глоса, смешавшись с морозным воздухом, висели над рекой звенящим облаком. Кай и Даша нашли прекрасное место для спуска, с небольшим трамплином, и, забыв обо всем на свете, предавались зимним забавам. Накатавшись, решили забраться на самую высокую точку берега, туда, где золотил небо своими крестами храм Николая Чудотворца. Не без труда достигли цели и уселись на снегокат, как на скамейку, бочком друг к другу, и, одинаково уперев кулаки в подбородок, примолкли.
- Кай, - тихим голосом заговорила Даша, - знаешь, а меня в школе Гердой зовут.
Кай резко повернулся к Даше.
- Правда, что ли?
- У меня фамилия Герасимова, получается "Гер" и "Да".
- Ничего себе...
И снова они молчали, уперев кулаки в подбородок.
- Дашка, - прервал молчание Кай, - Даш... а у тебя глаза зеленые...
Девочка едва повела бровью, продолжая неотрывно смотреть вдаль. Каю еще много чего хотелось сказать, но отчего-то забылись все на свете слова.

- Смотри, - очнулась от полусна Даша, - Илюша к нам идет.
Несмотря на хромоту, Илья довольно ловко передвигался. На его лице сияла такая радость, что невозможно было не улыбнуться в ответ.
- Илья в храм пойдет! - торжественно заявил он, забравшись, наконец, на вершину. - Кай пойдет! Даша пойдет!
Даша нахмурилась.
- Никуда я не пойду, еще чего. Без меня как-нибудь.
Даша сама не понимала, что это на нее нашло.
- Даш, не говори так, Илюшка расстроится.
- Не расстроится. Надоело уже. Праведники одни кругом. То молитвы у них, то чудеса какие-то.
От слова "чудеса" Илюша пришел в неописуемый восторг.
- Чудо! Там! - заорал он и замахал рукой в сторону леса.

- Кай, чегой-то он?
- Вспомнил про озеро, - объяснил Кай. - ЧУдное называется, по преданию там всякие чудеса происходят. Оно в лесу находится, если вон по той дороге пойти, видишь, на том берегу, между двумя соснами, через полчаса доберешься. В этом лесу, между прочим, и кабаны, и волки водятся.
Даша усмехнулась:
- Не ЧУдное, а ЧуднОе. Лес у вас, разумеется, дремучий, а в болоте кикимора сидит. Мало ли что бабки навыдумывают, а вы всему верите.
- Есть, есть чудо, - закричал Илюша. В глазах его показались слезы.
- А ты его видел? - с вызовом крикнула Даша.
- Даш, прекрати, не надо...сегодня.
- Да ну вас, пойду лучше на коньках покатаюсь.
Девочка резко поднялась и стала спускаться к реке, где у катка оставила свои коньки. Илюша следовал за Дашей и продолжал орать:
- Там! Там! Там!
Кай подумал, что бабушка Зина всё-таки была права, когда говорила, что перед Праздником лучше побыть дома. Вот оно, непослушание. Теперь с Дашей поссорился, на службу ее уж точно не позовешь. Илюшка распсиховался, попробуй его успокой. Кстати, куда он делся? Кай огляделся по сторонам. Ильи нигде не было видно. Странно... И тут взгляд Кая упал на то место противоположного берега, где между двух сосен начиналась дорога, ведущая к Чудному озеру. Размахивая руками и припадая на одну ногу, Илья входил в лес.

На катке Даша оказалась в центре внимания. Всё-таки три года занятий фигурным катанием давали о себе знать. Даже хоккеисты побросали свои клюшки и как завороженные следили за каждым Дашиным движением. Даше это было очень приятно, хотя она изо всех сил старалась это скрыть. С деланным равнодушием она проносилась мимо вихрастой кампаниии, обдавая на повороте снопом ледяной крупы, вырывавшейся из-под сверкнувшего солнечным бликом лезвия конька. Но, как ни старалась девочка не смотреть по сторонам, всё же она заметила, что Кай со своим снегокатом зачем-то перебрался на тот берег и пошел к двум высоким соснам.
Девочка каталась еще с полчаса, всё чаще смотрела на две сосны, но Кай так и не показался. Что-то неприятно заныло внутри. Даше вдруг расхотелось кататься. Она села на скамейку, расшнуровала коньки и обулась в сапоги; всё это она делала, не отрывая глаз от того берега. Кая не было. Короткий зимний день должен был скоро уступить место сумеркам, и Даша заволновалась всерьёз.
 И вдруг ее осенило. Даша брослась наверх. Преодолев подъем, со всех ног ринулась она к храму. "Только бы батюшка был  там, только бы был там,"- стучало в ее голове.
-Отец Алипий, батюшка, Вы здесь? - заорала она во всё горло.
На девочку зашикали две старушки.
- Здесь я, здесь, что случилось?
- Беда, кажется, отец Алипий. Кай пропал. - Голос Даши задрожал.
- То есть как пропал?
- В лес пошел зачем-то, не вернулся, скоро темно будет. Вдруг что случилось? Батюшка, пойду искать его. Вы...Вы...помолитесь...пожалуйста.
- Одна не ходи в лес, взрослых позови обязательно, поняла? Куда пошла? Ну-ка, подойди к этой иконе, она чудотворная, сама тоже попроси помощи.
Даша подняла глаза на древний лик, перекрестилась:
- Дедушка, помоги, миленький... помоги Ка ... Николая найти...Помоги...
- Ну, молитвенница, теперь беги за подмогой. Помоги тебе Господь! - Благословив девочку, отец Алипий подошел к этой иконе, опустился перед ней на колени, перекрестился и зашептал слова молитвы.
И хоть Даша и спешила очень, и волновалась, но она успела заметить, какое необыкновенное лицо у молящегося батюшки.

За взрослыми непослушная Даша решила не ходить. Рассудила так, что на это уйдет много драгоценного времени, станет совсем темно, и она уже ничем не сможет помочь попавшему в беду другу. В который раз за сегодняшний день спустилась она с высокого берега и рванула к лесу.
  Две высокие сосны, как два безмолвных стража, впустили ее в свое снежное царство. Поначалу идти было не страшно. Солнце еще светило, и утоптанная дорога была широка. Даша даже подумала, что зря подняла такую панику. В конце концов, они могли просто разминуться. Пройду еще немного и вернусь, подумала Даша. Но она всё шла и шла, а дорога всё сужалась, и была уже не такой утоптаннной. Солнце клонилось к закату. Ноги стали проваливаться в снег, потому что ни дороги, ни тропинки уже не было. Наверное, пора возвращаться, подумала Даша, как вдруг увидела невдалеке какой-то большой темный предмет. Чтобы разглядеть его, надо было подойти поближе, потому что в опустившихся сумерках уже почти ничего не было видно. Преодолев страх, Даша прошла несколько шагов вперед и поняла, что перед ней ... снегокат Кая.
- Ка-а-а-й!- закричала она изо всех сил. - Ка-а-а-й!
Даша прислушалась. Тишина Где же он? Пока еще можно что-то увидеть, надо найти следы. Та-ак, вот кажется след, и вот. Вот еще один. Ага, значит, он пошел туда. И Даша пошла в заданном направлении. Ноги увязали в снегу уже почти по колено.
- Ка-а-а-й! - продолжала звать друга Даша, а потом долго прислушивалась, нет ли отклика. Но ответа не было. Набившийся в сапоги снег превратился в куски льда и противно тер ноги, но Даша уже почти не обращала на это внимание.Она шла и шла, звала и звала.

И вдруг она вспомнила слова молитвы, которую бабушка недавно буквально силой заставила ее выучить. И как за протянутую руку помощи, ухватилась Даша за святые слова. Размазывая катящиеся по щекам слезы, Даша сорванным от крика голосом начала читать:
- Отче наш, Иже еси на Небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое...
Дочитав на ходу молитву до конца, Даша остановилась, набрала в легкие побольше воздуха, и крикнула из последних, как ей показалось, сил:
- К-а-а-а-а-а-й!
- Дашка!!! Ты?!!
Справа от Даши шевельнулась ветка, и из темноты выплыла фигура Кая.
Даша, не помня себя от счастья, бросилась к Каю.
- Каюшка, дорогой мой, нашелся! Слава Богу! И хотела еще много всего сказать, но заплакала навзрыд, совсем не стесняясь своих слез.
- Дашка, как же это? Как ты здесь оказалась?
- Тебя, дурака, пошла искать, - провыла она сквозь слезы.
- Дашенька, не плачь, видишь, я живой, и даже, может быть, здоровый. Я Илюшку пошел догонять, заплутал, еле нашел его.
- А где же он? - Даша затихла и оляделась.- Да здесь, под деревом этим. Нехорошо ему стало, пришлось нести его на себе, так он уснул, представляешь? И вдруг слышу, кто-то Отче наш читает, думал, глюки от холода, потом голос твой узнал, Илюшку сгрузил у дерева, и сразу на тебя наткнулся.

- Кай, пошли скорее домой, никто не знает, где мы,  только отец Алипий. Я его не послушалась, взрослых не стала звать, думала, сама справлюсь, теперь там такой переполох может подняться!
- Да, пойдем, назад дорогу найдешь?
- Ой... попробую...
Кай сгреб в охапку уснувшего Илью, и друзья отправились в обратный путь.
- Для начала найдем снегокат, Илюшку на него посадим, - скомандовал Кай, и друзья двинулись в кромешной тьме на поиски снегоката.
  Как ни странно, снегокат нашелся очень быстро, и Кай, наконец, посадил проснувшегося Илью на широкое сидение.
- Так, Илья, слушай внимательно. Мы сейчас в лесу. Ты долго спал. Теперь мы поедем домой, а если совсем поздно, то сразу в храм, на службу. Не забыл, что сегодня Рождество?
Илюша разулыбался и замотал головой. - Не забыл, стало быть. Ну, поехали.
- Кай, смотри, - тихо сказала Даша, - фонарики...
- Где?
- Да вон, два, зелененькие. А вот еще два...и еще... Кай, что это?
- Даш, это не фонарики... Волки это, Даша.
- Что?! - Даша почувствовала, как маленькие ледяные змейки сковывают и без того продрогшее тело. И еще отчего-то пропал голос. Совсем пропал.
Кай поднял глаза к небу, перекрестился и стал молиться. Слов молитвы Даша не понимала, но нисколько не сомневалась, что каждое слово, произнесенное сейчас Каем, услышано Там.
  Зеленые огоньки медленно, но безостановочно плыли к детям. Глаза Дашины расширились от ужаса, когда она осознала, насколько близко подошли к ним волки.
- Ну что, путешественники, заблудились? - вдруг раздался за спиной у ребят старческий, но мягкий голос.

Дети мгновенно обернулись. Рядом стоял дедушка и, посмеиваясь, оглаживал белую-белую бородку.
- Домой поедем? -  спросил он у онемевшей кампании.
Вместо ответа Кай указал на зеленые фонарики.
- А, хе-хе, зверушек испугались? - дедушка, повернувшись лицом к волкам, сделал какое-то движение рукой, после чего звери, как дрессированные, сначала остановились, а потом развернулись и скрылись в лесной темноте.
- Та-ак, - протянул таинственный незнакомец, - садитесь все втроем на вашу повозку, уж как-нибудь потеснитесь. Ну, с Божьей помощью, в путь!
- Дедушка, давайте я повезу, Вам же тяжело, - обрел голос Кай.
- Мне-то? Не тяжело. Ты уж сиди, малого придерживай, да следи за своей Гердой, намаялась на.
- Откуда Вы зна... - и, сраженный догадкой, Кай замолчал уже надолго.
Как-то незаметно Кай и Даша задремали. То ли усталость и потрясения сказались, то ли еще что...
  Когда они открыли глаза, снегокат их стоял на высоком берегу, в нескольких метрах от храма. И еще ребята увидели, как две фигуры - дедушки и Илюши - кладут поклоны перед храмом.
- Скоро служба начнется, - Даша схватила Кая за руку, и они побежали к храму. Про себя Даша очень удивилась, откуда у нее после всех злоключений взялось столько сил, и еще, откуда она точно знает, что сейчас начнется служба.

В храме они сразу увидели Илюшу, остановившегося у той самой иконы, перед которой несколько часов назад Даша просила помощи, а вот дедушки нигде не было.
- Илья, а где этот дедушка, ты же с ним вместе шел?
Илюша широко улыбнулся и показал на икону.
- О! - произнес он.
Даша и Кай переглянулись в изумлении. С иконы на них смотрело доброе и мудрое лицо давешнего дедушки.
 И тут началось Праздничное богослужение, на котором Даше довелось присутствовать впервые. И, хотя многое ей было непонятно, она явно ощущала сошедшую с Небес благодать и жалела только, что не знала этого раньше. Новыми глазами увидела она всех вокруг: Кая с его сосредоточенной молитвой, добрую свою бабушку, устыдившись, что смеялась над ее благоговейной верой, родителей Кая, казавшихся ей вопиюще несовременными, бабушку Зину, которую за глаза называла великим полководцем, и, наконец, саму себя. О том, что подумала о себе Даша, мы умолчим. Всё это она успела до своего отъезда в город рассказать на своей первой исповеди отцу Алипию.
   А пока Николай и Дарья, взявшись за руки, возвращаются с Праздничной службы домой. Еще темно, в небе еще не погасли звезды, и, если хорошенько прислушаться, можно услышать, как с Небес доносится Ангельское пение.

   Предначертанное свершилось. Не в царских покоях на высоких перинах, а в яслях на соломе смиренно посапывал спеленутый Младенец, и скоти безсловесные согревали Его теплым своим дыханием. Мир еще не знал Его. Но убеленные сединами волхвы и простодушные пастухи уже шли навстречу Спасителю.