СВЕТЛЫЙ ПРАЗДНИК совместное творчество

[Алла]

                           *   *   *
 - Историческое событие...такая удача...находка невероятная...коробка шляпная Ваша, - Наталья Павловна самолично принимала у Зинаиды Афанасьевны пальто и заметно волновалась.
Ничего не понимающая Зинаида Афанасьевна по привычке взяла власть в свои руки:
- Наталья Павловна, не надо так нервничать, успокойтесь и давайте всё по порядку.
- Да! Да! По порядку! Проходите в мой кабинет, все только Вас и ждут.
Зинаида Афанасьевна еще больше удивилась, кто это все, но виду не подала и решительно направилась в кабинет главного хранителя музея. Кого угодно готова она была увидеть в этом кабинете, только не отца Алипия из Никольского.
- Батюшка, - настал черед растеряться рабе Божией Зинаиде, - Вы-то какими судьбами?
Отец Алипий заулыбался:
- Господь привел, чего только ни бывает.
Зинаиду Афанасьевну усадили за начальский стол, откуда она по-генеральски оглядела собравшихся. Кивнула капитану Герасимову, двум оперативникам, приходившим к ней на квартиру описывать погром, остальных видела впервые, но узнала мелькавшего на местном телеканале историка-краеведа.
Слово взял Вячеслав Николаевич.
- Еще раз всем добрый вечер. Сегодня, в ходе разыскной операции, нам удалось задержать часть банды, промышляющей незаконной торговлей антиквариатом. Двадцать километров мы преследовали их по шоссе. Преступники, заметив погоню, пытались резко прибавить скорость, но из-за дождя и мокрой дороги, не справились с управлением и угодили в кювет. Травмы тяжелые получили, сейчас врачи делают всё возможное, чтобы спасти им жизнь. Хочется верить, спасут, они наша единственная надежда найти главного, хитер лис, который год подобраться к нему не удается. Ну да не об этом сейчас. Зинаида Афанасьевна, Вы у нас сегодня главная героиня.
- Слушаю внимательно, Вячеслав Николаевич, не томите.
- Разбитую машину мы обыскали тщательнейшим образом и нашли маленький сейф. Час назад наши специалисты вскрыли его и внутри мы обнаружили вот этот напрестольный крест. Зинаида Афанасьевна, это тот самый крест, который более семидесяти лет хранила Ваша шляпная коробка.
- Быть не может, Вячеслав Николаевич, неужели? - удивлению бабы Зины не было предела, - Как?! Как я столько лет не догадывалась об истинной ценности коробки? Батюшки, аспирин там хранила, прости Господи... Мама говорила, храни ее дочка, что бы ни случилось, Господь откроет тебе всё, когда время придёт... Да я ещё смеялась по молодости лет над маминым трепетным отношением к этой коробке... Вот оно что...
- Ну а теперь, - продолжил Герасимов, - Наташа, расскажи всё, что тебе известно об истории этого креста. Уверен, всем будет очень интересно.

[ВераН]

  И Дашина мама, а для всех посетителей и служащих музея - Наталья Павловна - начала свой рассказ:
   -  Крест этот имеет историю, уходящую в глубь веков русской земли. Жена Синегорского князя Ростислава, Марфа,  в 12 веке заказала этот крест для первого храма и монастыря Рождества Пресвятой Богородицы у полоцкого мастера Игнатия Бурки. Святой крест этот сделан из " дерева святого бесценного, обрамление его из золота и серебра, и камни и жемчуг на 100 гривен" - так написано в Синегорской Летописи. По просьбе княгини Марфы Византийский Патриарх прислал для креста некоторые святыни - частицы мощей великих православных святых Пантелиймона Целителя и Николая Чудотворца, частицу Креста Господня. Величайшей святыней почитался крест этот на земле русской и много чудотворений происходило от него.
    Но в конце 16 века наш город был пленен королем Польши и великим князем Литовским Стефаном Баторией. Православные монахи опасались грабежей со стороны войск Батория и спрятали реликвию. И на 300 лет крест был утерян. Вновь явилась святыня людям чудесным образом. Один слепой человек услышал во сне голос, обещавший ему исцеление, если он найдет утерянную святыню при корнях старой березы. Человек этот поверил голосу. Он взял с собой несколько помощников и отправился на поиски Креста. Его удалось найти. И лишь только слепой приложился к святыне - тотчас прозрел и начал славить Бога. А на месте обретения Креста появился источник.
       Весть об обретенном Кресте быстро разнеслась по окрестностям и привлекла тысячи богомольцев, многие из которых, приложившись ко Кресту, получили избавление от различных недугов. О Чудотворном Кресте и целительном роднике узнали во всех уголках России. И Синегорский храм Рождества Пресвятой Богородицы стал встречать многочисленных паломников, желавших поклониться святыне и получить исцеление и помощь в нуждах.
     После революции большевики изъяли из храма всю богослужебную утварь, но на главную святыню храма - Чудотворный Крест Марфы Полоцкой -  дерзнули посягнуть лишь через несколько лет после. Все  годы после ареста настоятеля храм стоял под замком, а Святой Крест лежал на Престоле.  Каково же было удивление очередных реквизиторов, когда они не обнаружили его своем месте. Для всех так и осталось загадкой, куда исчезла святыня и где она находится.
    

[Алла]

  В приоткрытую дверь кабинета заглянул охранник:
- Наталья Павловна, там Зинаиду Афанасьевну спрашивают, мужчина и женщина, пустить их?
- Да-да, пустите... - машинально ответила увлеченная рассказом Наталья Павловна. И только Герасимов метнул на охранника цепкий взгляд.
   Присутствующие, до сего времени, затаив дыхание, внимавшие рассказу главного хранителя, зашевелились и стали шепотом выражать свои восторги. Отец Алипий поднялся с места, подошел к капитану Герасимову и попросил разрешения рассмотреть крест.
- Разумеется, пожалуйста, -  Вячеслав Николаевич передал крест батюшке. Взоры собравшихся устремились на священника. Все понимали, что являются свидетелями великого события, не просто возвращения святыни, но встречи. Значимость происходящего заставила всех встать. И те, кто видел лицо батюшки, заметили, как в глазах этого большого и сильного мужчины, прошедшего ужасы кавказской войны, видавшего такое, что и язык не повернется рассказывать, показались слезы. Минуту стояла звенящая тишина. Потом батюшка приложился к кресту и бережно, словно боясь причинить вред неосторожным обращением, положил его на стол. Обвел взглядом присутствующих и заговорил.
- Я вырос в православной семье. Дед, отец Алипий (Стрегунов),служил настоятелем синегорского Храма Рождества Пресвятой Богородицы. В тридцать седьмом дед разделил участь многих и многих своих сограждан, будучи осужденным и сосланным в лагеря. Как выяснилось по редким обрывочным воспоминаниям, отец Алипий и в тех страшных, нечеловеческих условиях продолжал тайно нести  священническое служение, за что и поплатился жизнью, - краевед и Зинаида Афанасьевна перекрестились, - Когда отца Алипия арестовали, отцу моему было всего два месяца. Бабушка,Софья Прокофьевна, поднимала детей одна, а было их четверо. Всех она  воспитала глубоко верующими.Представьте себе те времена. Это был настоящий подвиг веры. Когда мой отец выбирал будущую профессию, бабушка посоветовала ему педагогику. Подумай, сынок,вот где возможна скрытая проповедь, взять хотя б житие Александра Невского. Так отец стал историком, хотя сыну врага народа поступить на исторический было весьма проблематично. А потом, после института, пришел  в синегорскую общеобразовательную школу, где и проработал учителем до самой старости, умудрившись не дать ни одного урока по советской истории. В школе и с мамой моей познакомился, поженились вскоре, обвенчались потихоньку. Детей у них долго не было. Бабушка переживала очень, всё молилась, молилась, у отца Алипия заступничества просила. Говорила, знаю, слышит он меня, батюшка Алипий, а уж почему это знаю, не спрашивайте, всё равно не скажу. И, как видите, вымолила. Когда я родился, нарекли в честь деда, Алипием. Так надо,говорила бабушка. Ну а в свидетельство о рождении записали Алексеем, потом уже в память о бабушке я сменил свое паспортное имя на данное при крещении. Незадолго до смерти, помню, позвала она меня, усадила рядышком и велела то, что она мне расскажет, до поры, до времени держать при себе. Сильно боялась она возвращения страшных времён. Так вот, рассказала Софья Прокофьевна,что великая святыня православная сейчас находится у одной благочестивой женщины, не подозревающей даже, что она является хранителем. С ее мамой, покойной рабой Божией Ириной, - баба Зина опять перекрестилась, - мы договорились никогда никому об этом не говорить, положившись во всем на волю Господа. Придет время, и всё откроется. Но ты, Алипий, должен быть к этому готов. Святыня принадлежит храму, где служил твой дед.
   Признаться, тогда я и подумать не мог, что речь идет о напрестольном кресте Марфы Полоцкой... Ну, вот, собственно и вся история. Остальное вы уже знаете.

[Алла]

   После некоторого молчания разом все заговорили, несколько человек обступили отца Алипия. Капитан Герасимов с оперативниками, откланявшись, вышел в коридор. Боковым зрением заметил двоих ожидавших в сторонке, женщину с красивой косой и в полумраке - мужчину с ней.
- Вячеслав Николаевич, столичным коллегам все материалы передал уже, не беспокойтесь. Всё как Вы просили. Будем надеяться, с их широкими возможностями, они быстро отыщут этого Циклопа.
- Если, конечно, тот свидетель из клоповника ничего не перепутал, когда про обрывок разговора доносил. Может, он и не Циклоп никакой.
- Да-а... загадка, Вячеслав Николаевич. И откуда только погоняло такое взялось?
Из темного угла коридора донеслось:
- У него один глаз искусственный.
- Что?!!!
Герасимов резко обернулся. Голос был ему знаком, только припомнить он не мог, где и когда его слышал. Тем временем, из полумрака вышел таинственный незнакомец.
- Королец?! Ты?! Воскрес?!
- Я. Воскрес. В некотором роде. Циклоп этот в тридцати километрах от города в простой деревенской избе отсиживается. Ну, или отсиживался. Сейчас не знаю.
- Знаком? Вместе дела воротили?
- Встречались пару раз, - уклончиво ответил Королец.
- Показать место сможешь?
- Смогу.
- Ребята, срочно вызывайте подмогу, едем немедленно.
Королец бросил молчаливый взгляд на спутницу.
- Нет, - одними губами произнесла белая, как полотно, Любаша.

[*Татьяна]

                                 С У Б Б О Т А

После недолгих согласований с начальством, оперативная группа выехала на задержание. Любаша с Зинаидой Афанасьевной поспешили домой где их уже заждалась голодная ребятня. По дороге женщины шли молча. Обе были в потрясении от произошедшего. Любаша до сих пор не могла привыкнуть к мысли, что Сергей жив и теперь они будут вместе, и у Илюши теперь будет отец. Ей было и радостно и страшно, она и сама не понимала, что сейчас чувствует. Чтобы успокоиться, Любаша начала читать про себя Иисусову молитву. И уже подходя к дому, ей стало легче.

Облава и задержание прошли благополучно. Циклоп действительно отсиживался в той деревеньке в которую их привел Сергей. Немного усложняло дело то, что местонахождение избы Сергей плохо помнил. Оперативникам пришлось оцепить большую территорию примерного расположения дома. Но всё сложилось удачно. Уголовник не ожидал облавы и был взят, как говорят, «тепленьким».

В город все вернулись заполночь. У отделения милиции Сергей в нерешительности замялся. Герасимов подошел:
-Спасибо за помощь, может зайдешь, горячего чая попьем?
-Да меня же ждут, волнуются.
-Вот и зайди, позвони, чтобы не беспокоились. А то пока ещё до дома доберешься, а потом вместе поедем, на дежурной, даже быстрее будет.
 Пока Герасимов наливал чай, Сергей позвонил Любаше – успокоил, что всё благополучно закончилось, что он в отделе у Герасимова и придёт позже.
 Вячеслава Николаевича очень удивлял Сергей. Он помнил его совсем другим человеком. Хорошо зная преступную среду, Герасимов мог почти безошибочно определить принадлежность человека к определенному кругу. Но Королец стал другим. Расположившись поуютне, Герасимов не выдержал и задал вопрос:
-Тебя что жизнь хорошенько побила, что ты так изменился?
Сергей тяжело вздохнул.
-Да нет. Это я сам себя хорошенько побил. Жизнь здесь не причем. Она течет своим чередом. А мы вот не можем же, чтобы что-то себе не испортить. Всё нам мало, всё ищем, где лучше. И не замечаем, что самое хорошее всегда рядом с нами. Далеко  и ходить не надо.
-Ты это о чем? – не понял Герасимов.
-Да всё о том же. О жизни. Я ведь тогда чудом выжил, многое понял, пока валялся по больницам… решил: всё, как встану на ноги- начинаю новую жизнь, с Любой, сыном. А когда понял что и их потерял, думал с ума сойду. Ведь всё было у меня для счастья. И разом всё потерял. Мысли о самоубийстве приходили не раз. Бог сберег. Хотел уехать, куда глаза глядят. Пришел на вокзал. Долго не мог придумать куда … Сижу на вокзале, руками голову обхватил, а меня кто-то в бок толкает. Мужик какой-то. Разговорились. Он, оказывается, мать проведать из монастыря приезжал. Рассказал, что второй год работает в монастыре: «Божье дело делаем, может Господь и простит какой мой грех за это». Сказал, помощь нужна, с собой позвал. Я обрадовался, всё равно ведь и жить уже не хотелось, а тут как крылья вроде выросли. Зацепился я за это, как за соломинку. Приехали в монастырь, и так мне понравилось, что остался я там жить. Познакомился  с отцом Мефодием. Много беседовали. Говорил он, казалось, простые вещи, но что-то каждый раз происходило со мной, будто и не знал этого раньше. Почему так бывает? Мы что, глухие? слепые? Почему не видим очевидного? Ведь всё очень просто: люби, прощай… а мы? Стыдно становилось, за себя, за людей. Захотелось исповедоваться. А после исповеди так легко стало, как никогда не было в жизни. Пришло ощущение покоя, совесть мучить перестала. Я теперь понял, почему ранение получил, почему Любу потерял тогда. Нужно мне это было. Не мог я с ней жить такой, каким был раньше. А недавно отец Мефодий вдруг благословил меня на почту в город съездить. И на вокзале я Любу встретил. Чудо просто!

[Ольга )]

И вот настала Лазарева суббота!
Дружно и весело народ торопился в храм.
Белые стены храма, уходящие далеко ввысь, мерцающие лампадки, льющие свет подсвечники… ощущение, что стоишь внутри белой горящей свечи. Это храм Рождества  Пресвятой Богородицы. Ко всеобщей радости , службу вел настоятель храма, он служил торжественно и чинно. Солнечные лучи, проникавшие в окна Храма,
озаряли небесным светом  лица  молящихся. Все ликовали и радовались в предвкушении самого главного Праздника - Воскресения Христова.
Здесь, в переполненном храме, совершенно отсутствовала  суета, неизменно создаваемая многолюдьем переполненных храмов, и явственно чувствовалась вся красота и значимость службы Господу.
И Герда вдруг четко вспомнила проникновенные слова батюшки Алипия, сказанные ей тогда в деревенской церквушке, что невзирая на то, полна церковь или пуста, священник должен служить так, будто весь люд православный собрался в этом храме; должен помнить, что служит пред лицом Самого Господа, а храм невидимо наполнен Ангелами… И вот, их любимый батюшка, служит- так искренне, так убедительно, с настоящей  скорбью и живой радостью!
 Богослужение в Лазареву субботу отличается необыкновенной проникновенностью, значимостью. Евангелие от Иоанна рассказывает, как Христос в последние дни своей жизни воскресил умершего Лазаря, брата Марфы и Марии, живших в Вифании.
Удивительно быстро пролетела праздничная служба. Батюшка вышел на амвон
 и обратился к своей пастве,  ласково обращаясь: «Возлюбленные мои, братья и сестры!»

[ВераН]

  Отец - настоятель взволнованно и торжественно рассказывал прихожанам, затаившим дыхание, всю историю Креста. И про Марфу Полоцкую, и про нашествие Батория, и необыкновенную и чудесную историю прозрения слепого человека и возникновения родника. Когда дошла очередь до описания недавней, почти детективной истории второго обретения Креста, в храме раздались восторженные возгласы. Взволнованные до слез люди осеняли себя крестным знамением. Участники и очевидцы последних событий сейчас стояли в храме и, так же как и все, были переполнены удивительным чувством радости. Больше всех ласкового внимания и благодарности батюшки досталось Илюше. И вот наступил торжественный момент в рассказе отца - настоятеля. Звенящим от радости голосом батюшка поздравил всех и пригласил на святой родник для участия в Чине освящения источника.

[НатальКа]

- Даш, Даш! – прошипел в  самое ухо несносный Петров, помешав Даше сосредоточиться на чем-то очень важном.
Даша сделала шаг в сторону, давая понять, что в храме болтать не намерена.
- Ты на источник пойдешь? – придвинулся следом и неугомонный Гриша, держа Дашин рукав, словно опасаясь внезапного бегства своей подруги-наставницы.
- Конечно, пойду, - дослушав проповедь, ответила Даша.
- И я пойду! Слушай, прикольно так!  - не заметив демонстративной паузы в Дашином ответе, воскликнул Григорий.
- Не прикольно, а благодатно! Что за слова ты выбираешь в Божием храме! -  с жаром неофита Даша принялась было поучать восторженного приятеля, но тут их подхватил и увлек поток прихожан, направившихся  к выходу.
С иконами и хоругвями шли священнослужители, за ними тянулись многочисленные прихожане. Даша увидела бабу Зину и радостно помахала рукой.  Баба Зина ласково улыбнулась в ответ,   и сказала что-то Илюше, цепко державшем её руку.  Не прошло и минуты, как Илюша уже держал за руку Гришу, с лучезарной улыбкой заглядывая старшему товарищу  в глаза. Оба выглядели довольными и счастливыми.
Даша тоже чувствовала себя абсолютно счастливой. Мама с папой тоже пришли в храм и шли сейчас вместе со всеми к источнику. Родные! Любимые! Господи! Слава Тебе, Господи!...
 Сердце переполняла любовь. Все лица казались родными и любимыми, всех хотелось обнять и закружить в весеннем вальсе ликования и счастья.
Торжественно и чинно процессия достигла источника,  и все выстроились вокруг, охваченные внезапным волнением. Благоговейную тишину нарушало  только радостное чириканье воробьев. Но и птицы  смолкли, когда в воздухе полились слова молитвы, возносимой настоятелем  ко Господу:
- Во имя Отца и Сына и Святого Духа!...

[Ольга )]

Природа ликовала, переживая свой расцвет, весело щебетали птицы. Красиво и слажено пел церковный хор. «Пойте Богу нашему пойте, пойте Цареви нашему пойте. Яко Царь всей земли Бог, пойте разумно», казалось, разносилось по всей земле…

Завершая чин освящения источника в честь святителя Николая Чудотворца, настоятель произнес:
 -Освященная вода имеет силы к освящению душ и телес всех, пользующихся ею. Она, приемлемая с верой и молитвой, врачует наши телесные болезни!
Этот святой крест, по Промыслу Божиему обретенный накануне Светлого Праздника Воскресения Христова, дан нам в помощь по безграничной милости Господа. И мы, дети Божии, должны достойно принять и беречь эту  величайшую святыню, с благодарностью  и  благоговением! С нами Бог Своею благодатию и человеколюбием! Дорогие мои, будем помнить, Бог даёт нам серьёзные уроки: Бодрствуйте, молитесь, да сподобитесь избежать всех  будущих бедствий. Мир вам и Божие благословение !
Множество эмоций и слезы радости можно было видеть на лицах прихожан, которые приложили огромные усилия, чтобы святой источник снова обрел новую жизнь. На поляне, с которой начинается спуск к роднику, была установлена икона святителя Николая Чудотворца, у основания водрузили большой деревянный крест.
 Сергей и Любаша, обнявшись, стояли около источника, и их лица светились от счастья. Илюша, увидев их в толпе, высвободил свою ручку из  руки Гриши, и подбежал к родителям. Мама молча прижала к себе его голову  и поцеловала. Сергей  взял Илюшу на руки и тоже поцеловал. Мальчик провел своим пухленьким указательным пальцем по папиному лицу и громко сказал: "Это мооой папа! Я его никому не отдам!!!", потом посмотрел прямо в глаза отцу, и прошептал: «Папа, не забывай меня больше никогда, - помолчал немного и попросил, - пойдем домой!». У Сергея выступили слезы на глазах, сердце сжалось и защемило от боли, от этих чистых, искренних слов его сына.
-Идем домой! Я так долго искал тебя, сынок! Никогда я не забывал тебя и никогда не забуду! Слово отца!
 

[Алла]

                     П О С Л Е С Л О В И Е
                               Синегорск
                          20 апреля 1941 года
             СВЕТЛОЕ ХРИСТОВО ВОСКРЕСЕНИЕ
 
          Невзирая на ранний час, из репродуктора, установленного на детской площадке, неслись бодрые звуки марша:

                            Нам ли стоять на месте,
                            В своих дерзаниях всегда мы правы!

          Бойкая конопатая девчушка, взобравшись на пенек, распределяла роли среди собравшейся малышни.
- Значит так. Ты будешь мамой, ты - папой. Мальчик, подойди сюда, да, ты, будешь дочкой.
- Не буду девчонкой! Я мальчик!
- Неважно, будешь дочкой, я сказала. Эй, малыш, ты кто, мальчик или девочка? Говорить-то умеешь? Нет? Ладно, тогда будешь собачкой, на границе служить.
- Зиночка, Зиночка! А ты сама-то кем будешь?
- Как кем?! Красным командиром, конечно. Как папа!
          Сидя на краю длинной скамьи, Ирина в который раз пыталась начать чтение, но происходившее на детской площадке всё время отвлекало её. И в кого только такая атаманша выросла, не пойму, думала, тихо улыбаясь, Зиночкина мама. Ветерок неслышно перебирал страницы.
- Христос Воскресе! - женщина, присевшая на другой край скамьи, поправила седую прядь, выбившуюся из-под карминно-красного платка.
- Воистину Воскресе! - не поднимая глаз от книги, негромко отозвалась Ирина.
- Ирина, вы меня помните?
- Да, конечно, матушка.
- У меня к вам серьезный разговор. Пожалуйста, не смотрите в мою сторону и делайте вид, что читаете. Хотя... слежки, вроде бы, нет. Я тоже книгу раскрою. Ирина, я к вам больше никогда не подойду, и это последняя наша с вами встреча. Отныне мы не знакомы. Скажите, ваша тётя расска...
- Я всё знаю, матушка. Тётя рассказала. Ещё тогда. Об этом никто не узнает. Только вы и я.
- Ирина, не говорите никому и никогда. Даже Зиночке. Даже, когда вырастет. Мы не можем рисковать судьбой такой святыни. Придёт время - Господь Сам приведёт и укажет. Дело в том...Обыск у меня был. Они нашли то письмо отца Алипия, и, если догадаются...
- Можете быть во мне уверны. Матушка...
Софья Прокофьевна замолчала в ожидании вопроса.
- Батюшка... он...
- Год назад. На Пасху. При попытке к бегству.
Ирина закрыла глаза. Внезапно образовавшаяся глубокая складка между бровей давала понять, какая боль сейчас легла на сердце жены красного командира. Проглотив слёзы, Ирина прошептала:
- Там столько несчастных...Он бы никогда от них не сбежал.
- Разумеется.
Матушка Софья вгляделась в синеву неба.
- Ирина... Ваш муж. Он знает о секрете коробки?
- Нет, - Ирина помолчала, вздохнула, - Он совсем редко дома бывает. Служба. Вчера опять на учения проводила. В середине лета обещал вернуться.
- Средняя Азия?
- Белоруссия. Брест.



    

[Алла]

                   Никольское
                                     24 апреля 2011 года

                  СВЕТЛЫЙ ПРАЗДНИК

     Неторопливо, с достоинством несет свои воды Широкая. Пасхальное солнце рассыпается в ее волнах и гребешках ослепительными осколками; отраженные рекой, возвращаются они небесам, чтобы, собравшись на мгновение в единое целое, вновь раздробиться и осиять земли и воды лучезарной радостью. Ликует природа, ликует человеческое сердце. Победным звоном оглашает окрестности церковная звонница, и вторит самозабвенно колоколам и колокольчикам вся разноголосая птичья рать.
                           ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!
     На высоком берегу реки легко можно потерять счет времени: вглядываться вдаль, любоваться уходящим к линии горизонта лесным морем, играющим всеми оттенками зеленого, наслаждаться безмятежностью и покоем.
     Отец Алипий выходит из храма, медленно поднимается на самую высокую точку берега и устремляет взгляд к небу. Весенний теплый ветер, чувствующий себя на этих просторах полноправным хозяином, будто заигрывает с батюшкой, треплет края одежды и путает черные, с проседью, волосы. Батюшка закрывает глаза. Он помнит каждую Пасхальную службу. Все одиннадцать, которые довелось служить в Никольском.  Нынешняя двенадцатая. Каждый год чем-нибудь запомнился. Никольское встретило батюшку без восторга. Латать деревянный храм желающих не было, кроме двух сестер -восьмидесятилетних хромоногих старух. Зато как они молились, Царство им Небесное! Мало-помалу принялись за дело, и помощники образовались, и благодетели. Через два года ожила ферма, а мужики из непьющих попросили освятить пасеку. На пятый год в Никольское стали возвращаться те, кто искал в городе хоть какую возможность прокормить семью. Народились детки, и это был верный признак того, что село возродилось.
       Батюшка вздыхает: ему так необходимо побыть одному, но он слышит, как вдоль берега катится, наращивая громкость, звенящий ком ребячьих голосов. Так и есть, улыбается он, по мою душу.
- Отец Алипий, отец Алипий! У нас теперь настоящий звонарь будет, правда? Откуда он взялся? Он целый день звонить будет? А можно на колокольню? А мне? А мне? А мне?
- Звонарь - это Илюшин папа, он пока в Никольском поживёт.
- Нашего Илюшки? Так у него папа есть? Здорово! А где он звонить научился?
- Он в монастыре несколько лет жил, там и научился.
- Он что, мона-ах?! - пищит белобрысый Степка и тут же получает лёгкую затрещинку от хихикнувшего старшего брата.
- Батюшка, уговорите его остаться, пусть здесь живёт, у нас же так хорошо!
- А вот вы его и уговорите, может, у вас это лучше получится.
- Значит, на колокольню можно?
- Можно, только по двое, не больше. Николай, ты за главного, за малыми смотри.
- Урррааааааааааа!!!
   Батюшка опять закрывает глаза. Опять топот, один архаровец возвращается.
- Батюшка... - запыхавшийся Степка никак не решается задать вопрос, - Батюшка...
- Что, Степан, говори же.
- Дед говорит... вам нельзя... священником...  быть...
- Это почему же? - картинно удивляется отец Алипий. С колокольни доносится что-то маловразумительное.
- Он говорит... - Степка всё ниже опускает голову, - вы на войне были... убивали... священникам нельзя...
- Ах, вот оно, в чём дело. Ну, Степан, передай деду, не убивал я никого, а на войне корреспондентом был военным. Знаешь такую профессию?
- Знаю, это которые в телевизоре рассказывают?
- Которые в телевизоре, - смеётся отец Алипий.
- Уррраааааа!!!!! - бежит Степка и тут же возвращается к отцу Алипию.
- Батюшка, батюшка! А давайте, - пищит громче прежнего Степан, - если Илюшкин папка согласится остаться в Никольском, я вам три раза просигналю, на самом большом колоколе!
- Давай, Степан. Если справишься.
- Я то? Спррравлюсь! Урррааааааааа!!! - и Степка без оглядки несется к храму.
   Отец Алипий вновь погружается в себя. Невероятная история возвращения напрестолького креста Марфы Полоцкой соединила судьбы близких ему людей. Соединила времена, и, как никогда раньше, дала почувствовать прочность духовной связи с дедом. Ведь он был там сегодня, был. У Престола. И вспоминаются слова Софьи Прокофьевны: "знаю, что слышит он меня, батюшка Алипий, а уж почему знаю, не спрашивайте, всё равно не скажу." Теперь и я знаю, что слышит. И видит. Божиим Промыслом возвращается всё на круги своя. И никакому врагу не одолеть такую силу.
   Вдруг становится очень тихо. Звонари наигрались, догадывается отец Алипий, хлипковаты пока для серьёзного дела.
   И тут раздаётся тяжёлый удар басового колокола.
   Раз, считает батюшка. Всплывает в его памяти история, поведанная ему сестрами- старухами. Дело было в 20-е годы, в разгар борьбы с религией. На Пасхальное утро был запланирован показательный сброс с колокольни древнего колокола. Ожидали приезда важного начальства и фотографа, а тут такой конфуз: колокол пропал. Вечером был, а утром исчез. Разъяренный уполномоченный хватался за кобуру и грозился всех перестрелять. Местные делали круглые глаза и разводили руками: сами не знаем, куда делся, чудо. На самом деле чудом было то, что деревенским мужикам удалось ночью, в кромешной тьме, без единого звука, спустить колокол на землю и погрузить его в молчаливые глубины Широкой. А машина с начальством и фотографом тогда из-за паводка застряла в дороге, и слава Богу, а то не сносить бы уполномоченному головы.
   Два, следует за первым второй удар.
   Колокол-красавец всё-таки дождался внимания прессы, много лет спустя, когда его торжественно поднимали из реки. Телевизионщики, бывшие коллеги отца Алипия, тогда всё двух живописных бабушек снимали, когда те на колени бухнулись, увидев целый и невредимый колокол, со стекающими с него водными потоками. Дожили, дожили, плакали они и беспрерывно крестились. Потом всем селом в клубе Новости смотрели, а бабушек звездами эфира стали звать.
   Опять тишина и молчание с минуту. Отца Алипия начинают посещать сомнения в успехе детской дипломатической миссии. Но нет - вот он, третий, победный колокольный глас, несется над рекой, поднимается к небу и долго, уже без звука, вибрирует мощными волнами. Отец Алипий осеняет себя крестным знамением и во веcь свой раскатистый голос произносит:
                  СМЕРТЬ! ГДЕ ТВОЕ ЖАЛО?
                      АД! ГДЕ ТВОЯ ПОБЕДА?
         ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ ИЗ МЕРТВЫХ, СМЕРТИЮ СМЕРТЬ ПОПРАВ И СУЩИМ ВО ГРОБЕХ ЖИВОТ ДАРОВАВ!