Преподобный Кассиан Босой, Волоколамский
Сей честной старец родился в городе Переяславле у православных родителей, Козьма было его имя. И когда достиг он совершеннолетия, то сделался физически крепок и мужественен и стал бывать у тех, кто жил в царских палатах. И за его смелость, и отвагу, и силу стал известен он и самодержцу, великому князю всея Руси Ивану Васильевичу; Козьма научил его, самодержца, метко стрелять в цель, и за это державный правитель оказывал ему честь и заботился о нем.
Но однажды этот Козьма осознал суету сего мира, и чести его, и славы, и понял, что они преходящи, и в небытие уходят, и, как дым, исчезают скоро в воздухе, и [поэтому] пришел он в монастырь к преподобному игумену Пафнутию, что в Боровске. И преподобный, видя, что он из усердия [пред Богом] бежит от мира, постриг его в монахи и нарек его Кассианом; и был Кассиан у старца в послушании. Преподобный же очень любил его за его смирение, и послушание, и за великие его труды.
А старец Иосиф в то время был уставщиком, и видел старец Кассиан, что он живет строгим житием, пребывая в посте и молитвах, и особенно – в великом послушании у преподобного игумена Пафнутия, и привязался к нему духовной любовью Христовой. И начал помышлять старец Иосиф, дабы общежительную жизнь устроить, чтобы здоровым и сильным в кельях не питаться, а также не пить и не иметь что-либо съедобное, но всем бы совместной на трапезе и равной для всех пищей удовлетворяться; также и одежду, и обувь – все бы иметь общее, своего же [ничего] ни коим образом не иметь, но украшаться нестяжанием и равенством, – как было у апостолов, у которых во многих телесах была как бы одна душа, у которых было имущество, одинаковое для всех, и телесные нужды, общие для всех, – чтобы не услаждаться мира сего красотами, но иметь в памяти заботу о душе и думать, как избежать вечной муки. И сказал Иосиф об этом помысле Кассиану старцу, и ответил Кассиан: «Бог и Пречистая Богородица претворят в дело твой замысел, а я с тобою буду».
И когда преподобный игумен Пафнутий отошел к Господу, то убедили принять игуменство старца Иосифа; и снова Иосиф не переставал помышлять о том, чтобы претворить [на деле] свой замысел; и было их, советовавшихся об этом, семь человек. И начали его единомышленники убеждать Иосифа, чтобы обошел он русские монастыри и отобрал все лучшее, что способствует спасению душ, а свое бы имя нигде не открывал. И игумен Иосиф послушался их совета, и взял с собой одного из своих советчиков – старца Герасима, по прозванию Черного, и обошел все крупные обители; и не узнали его ни в одном монастыре. Когда же пришел он на Белое озеро в монастырь святого великого чудотворца Кирилла, то понравились ему обычаи и правила, которые заповедал и узаконил преподобный, и как братия живет по завету и преданию святого чудотворца Кирилла, и возрадовался он великой духовной радостью, ибо обрел он то, о чем помышлял.
И когда пришел он на место, где ныне обитель Пречистой, то было знамение: осветила [то место] молния, ярче солнечного света, в то время как солнце сияло и воздух был светел; и было это около полудня. И полюбил игумен Иосиф то место, и начал трудиться [здесь] с немногою братиею, и пребывал в великих трудах, в посте и в молитвах.
А сей старец Кассиан, о котором наш рассказ, пришел к Иосифу на другой год, и увидел старца игумена Иосифа и бывшую с ним братию, пребывающих в великих страдных трудах, и возревновал им духовной ревностью, и начал с ними трудиться. И возложил на себя Кассиан панцирь, под рубашку на нагое тело, и пек хлеб на братию. А правило его было келейное – 6000 молитв Иисусовых и 1000 поклонов. А когда рассыпался панцирь, то он возложил на себя очень тяжелые вериги, – и так трудился и постился.
И пришла ему мысль, чтобы 40 дней не есть, не пить и, кроме того, не спать лежа. И когда он начал это, то провел так 12 дней, и изнемог. И когда узнал об этом игумен Иосиф, то, прийдя, запретил ему так через силу трудиться. Он же снова через день стал принимать хлеб и воду, а иногда и через два дня, и до тех пор так трудился, что в очах его и свет померк. И в то время был у него ученик – старец Иона Голова, по прозванию Пушечников, и тот водил его к церковной службе. И так пребывал Кассиан 30 дней ничего не видя, водимый учеником. И увидел это Иосиф-игумен, и понял, что это от великих трудов и поста с ним сталось, и снова запретил ему [это делать] великим запрещением. И Кассиан послушался Иосифа, и немного ослабил пост, – и выздоровели его глаза.
А затем вновь, спустя немного времени, он впал в немощь, и отнялись у него ноги, так что не мог он даже ступить и, ползая, исполнял свои телесные потребности. И в один из дней, когда он лежал и молился Пречистой Богородице, начали звонить к Литургии, а он, лежа, взглянул на образ Пречистой Богородицы, держащей на руках Создателя всего мира, Превечного Младенца, и, заплакав, начал говорить: «О Пречистая Госпожа Владычица, Матерь Божия, если ты дашь мне на ногах своих ходить, пока буду жив, никогда не надену я сапог на ноги мои, ни шубы на грешное тело мое до конца жизни моей». И вдруг в тот же час встал, и, как лежал, так быстро и устремился в Божию церковь, и, многие слезы проливая, благодарил Пречестную Богоматерь. И так начал он ходить, и до конца жизни своей не изменил своего обета, что обещал Пречистой Богородице: как летом, так и зимой, в одной монашеской ризе ходил. И однажды зима была такая морозная, что и птицы замерзали, а Кассиан никак не хотел что-либо прибавить к своей одежде, но так терпел, говоря себе: «Терпи, грешный Кассиан, терпи! Горек мороз, но сладок рай, и если и не сегодня умрем, то все равно умрем». И так терпел он до конца божественной службы, ибо еще в те времена теплой церкви не было.
И когда в старости постигла его немощь, – а было ему от роду 90 лет, – и увидели его братья уже телом изнемогшего, сняли они с него вериги, хотя он и не хотел этого, и выковали из них цепи к кресту, что и доныне на церкви над колоколами. Когда же Кассиан оправился от болезни, то повелел вновь другие вериги сковать, но не такие тяжелые, и снова возложил их на себя, – и так пребывал он в них, трудясь, и до кончины своей.
О крещении царя и великого князя всея Руси Ивана Васильевича
Это было, когда родился у державного великого князя всея Руси Василия Ивановича сын – царь и великий князь всея Руси Иван Васильевич; и державный государь всея Руси, великий князь Василий, возрадовался великой радостью, так как очень об этом много лет молился, и постился, и по монастырям большие милостыни посылал. И Бог услышал молитвы его. И когда государь получил желаемое, то послал он старца Тихона Зворыкина в Иосифов монастырь к старцу Кассиану, с великим смирением [прося], чтобы принял тот от святой купели сына его, великого князя Ивана. Когда же старец Кассиан услышал от старца Тихона, что родился у великого князя сын, был он уже в великой немощи и старости; и быстро встал он с постели своей, и, став перед образом Божиим, воздал благодарность и славу Богу, и возрадовался духовной радостью, что государь получил желаемое, и не опустела земля Русская, и род не оскудел православных царей русских. И снова возлег он, и стал радоваться, и говорил: «Еще Бог не забыл Русской земли».
Тихон же передал ему приказ державного государя: «Велел он тебе принять от святой купели своего сына, великого князя Ивана». А старец усомнился и сказал: «Кто я и откуда, чтобы осмелиться мне на такое великое дело, нельзя мне и подумать об этом, кто я есть, грешный?» И когда старец Тихон увидел, что Кассиан совсем не склонен к этому, он сообщает это игумену Нифонту и всем соборным старцам, передав им и приказ самодержца. И услышали игумен и старцы, что таково повеление боголюбивого государя и милостивого царя, и с великим трепетом поспешили они к Кассиану, и начали молить старца не ослушаться боголюбивого государя. Он же выслушал их и сказал: «Да будет Божья воля!»
И когда прибыл старец Кассиан в город Москву, и узнал государь о его приезде, то быстро, в тот же час, сам державный государь всея Руси приехал на монастырское подворье. И когда увидел он старца Кассиана, то снял царский венец с главы своей и поклонился, говоря: «Честной старец Кассиан, кланяюсь тебе за твои великие труды, что в такой старости и немощи не ослушался нашего слова, стал сопричастником моей радости. А ныне бью тебе челом: прими на руки свои от святой купели при святом крещении Богом дарованного мне ради ваших молитв сына Ивана». Старец же Кассиан, услышав это, ответил: «Да будет, державный царь, Божья воля и твоя, государя всея Руси». И послал его великий князь с большими почестями и заботой с сыном своим, великим князем Иваном, в честную святую обитель Живоначальной Троицы великого чудотворца Сергия. А игуменом был тогда в святом том монастыре старец Иоасаф, который после был митрополитом.
И когда крестили царя, великого князя всея Руси Ивана Васильевича, то приняли его от святой купели архимандрит Данила Переяславский и старец Кассиан и передали на руки его отцу, великому князю Василию Ивановичу, всея Руси самодержцу; и боголюбивый великий князь принял сына своего у старца Кассиана с великой радостью, что получил желаемое у Бога. А когда приехали они в город Москву, то боголюбивый и милостивый отец его, великий князь всея Руси Василий Иванович, от большой радости многим несчастным милость оказал: одних от смертной казни избавил, а других из темницы выпустил; и во все монастыри послал милостыню. И во всем городе Москве было благоденствие и радость несказанная; и не только в Москве это было, но и по всей Русской земле. А архимандрита и старца Кассиана государь удостоил великой заботы и чести, и одарил большими дарами, и отпустил их восвояси.
И после того прожил старец Кассиан два с половиной года, и отошел с миром к Господу. Было же всех его лет от рождения 90 и 3. Богу нашему слава ныне и в бесконечные веки веков. Аминь.
И однажды загорелась кровля, деревянная крыша на трапезной. И когда она сильно разгорелась, то поднялся большой ветер и начал направлять огонь на кельи, что стоят около трапезной. И был такой жар, что едва не занялись кельи пламенем. А мне в то время случилось быть в келарях, и, когда я увидел такую беду, не мог догадаться, как помочь. И устремился я к старцу Кассиану, и пал пред ним, и начал слезно просить его, чтобы помолился он Господу Богу и Пречистой его Богоматери. А он стоял у дверей в своей келье и, обратившись к образу Пречистой Богородицы, держащей на руках своих Превечного Младенца, – эта икона находится в его келье, – сказал: «Пречистая, Пречистая! Возлюбила ты место это, так пошли же наказание с милостью». И прочел «Достойно», и прослезился, и, обратившись ко мне, сказал: «Не бойся, не причинит нам страдания Пречистая выше нашей меры». И тотчас же повернуло пламя в другую сторону, и затем пламя стало вихрем виться вверх, ничего другого не повредив, а потом так и погасло само собой.
О преставлении старца Кассиана Босого
Благородному и христолюбивому государю, великому князю Василию Ивановичу, всея Руси самодержцу, обители Пречистой Богородицы Иосифова монастыря грешный чернец, игумен Нифонт со священниками и с братиею челом бьет. Прислал ты, государь, ко мне, к своему нищему, и велел написать, каким образом старца Кассиана не стало.
А дал Бог, государь, по житию его и конец христианский. Дней за десять или больше до кончины его немного поболел, а в субботу мясопустную прислал за мной: велел проговорить себе чин покаяния; и сам старец Кассиан говорил за мной слово в слово и другое, что я произносил, в полном разуме; и все положенные молитвы совершили ему причастные. И когда пришел священник с Божественными дарами, то Кассиан встретил святыню в сенях и Божественных Тайн причастился со страхом и радостью. И потом с пятницы на субботу сырной недели вновь причастился Божественных Тайн, и после этого он поправился; и некоторые из братии начали к нему приходить, желая получить от него благословение и прощение; и он с ними беседовал кротко, с радостным видом каждого из нас от скорбей утешая. И во время воскресного сбора на вечерню повелел у себя совершать вечерню, а потом велел начать чтение обычных молитв на исход души. И на втором каноне третьей песни отдал Богу душу.
И я тебе, государь, со священниками и с братиею – все соборно челом бьем, и должны мы Бога молить о твоем здравии и спасении, и о твоей благоверной великой княгине Елене, и о вашем сыне и нашем государе, благоверном князе Иване Васильевиче.
В 1532 год, 11 февраля (24 февраля н. с.), на память святого священномученика Власия, в неделю сыропустную, в десятый час дня преставился старец Кассиан Босой, восприемник от святой купели в святом крещении царя, государя, великого князя Ивана Васильевича, всея Руси самодержца.
Источник: Древнерусские Патерики. Л.А. Ольшевская, С.Н. Травников. М.: "Наука", 1999 г.
Примечание
[1] Предположительно, автором Жития является архимандрит Возмицкого монастыря Вассиан (в миру Василий Кошка), писатель и книгописец, но ряд исследователей считает автором ученика преподобного Кассиана – монаха Фотия Волоцкого.
Источник: https://azbyka.ru/days/sv-kassian-bosoj-volokolamskij
Контакты