Храм святителя Василия Великого

На главную ‹  Проза ‹  Беседы с духовенством и размышления ‹ О Псковской Православной Миссии

О Псковской Православной Миссии

8 ноября 2009 года фильм "Поп" режиссера В. Хотиненко, посвященный Псковской Православной Миссии и снимавшийся, в том числе, на территории Псковской епархии, был награжден как победитель Международного конкурса "Лучезарный Ангел". Попечителем конкурса является Святейший Патриарх Кирилл.
8 февраля 2007 года в областной научной библиотеке Пскова собрались люди на встречу с очевидцами деятельности Псковской Православной Миссии в оккупированном городе с 1941 по начало 1944 года. Библиотека знакомила с книжным фондом, подаренным ей гражданином США Ростиславом Владимировичем Полчаниновым, который был учителем в церковной школе Миссии, а по окончании Великой Отечественной войны с женой-псковичкой эмигрировал в США.

Мы предлагаем нашим читателям некоторые выступления, прозвучавшие на этой презентации Фонда Р.В. Полчанинова. На встрече также выступала Михаил Медников и Мира Яковлева, бывшие во время оккупации Пскова фашистами школьниками. Мира Яковлева вспоминала, как 19 августа 1941 года на Великий Праздник Преображения Господня в Троицком Соборе Пскова впервые с времени его закрытия большевиками прошла Божественная литургия. Её совершали священники православной миссии. Она отметила, как подолгу народ стоял во время службы на коленях.

С воспоминаниями о священнике-миссионере Константине Шаховском, бывшем тестем отца Владимира, выступил настоятель Никольского храма в Любятове протоиерей Владимир Попов, который начал свое выступление с поминальной молитвы.

"В 1959 году начались хрущевские гонения на Церковь, я тогда учился в Томске, где в ссылке был отец Константин Шаховской. Мне было, наверное, лет девятнадцать, и я был очень далек от Церкви. Меня исключили из Томского университета за публичное высказывание о книге Ленина "Материализм и эмпириокритицизм", когда я сказал, что это не философия, а хулиганство. Что было в то время неслыханно, поэтому посадили в сумасшедший дом, где провел три месяца.

"Лечили" инъекциями инсулина, которые вызывали инсулиновый шок, это было очень сурово, и я почувствовал, что со своим диагнозом "развитие бредовых идей, параноидальный синдром", могу там остаться навсегда. Пришлось написать заявление, что после лечения, прочитывая заново книгу Ленина "Материализм и эмпириокритицизм", убедился в гениальности автора и т.п.

Вернувшись из сумасшедшего дома, это был 59-й год, я прочитал статью в местной газете "Красное знамя" о нравах томского духовенства, в которой описывался безудержный разврат и безудержное пьянство духовенства в красочных подробностях, и далее писалось, что в этом круге порочных людей, есть еще и враги советской власти. Таким врагом советской власти является бывший князь Константин Шаховской, который еще в детстве бежал от советской власти, затаил на нее злобу, а когда началась война, он приехал под видом миссионера во Псков и сотрудничал активно с АБВЕРом, выдавал партизан. В общем, у этого человека "руки в крови", и он до сих пор несет антисоветскую пропаганду среди своих прихожан, пользуясь необыкновенной гуманностью советской власти.

Прочитав эту статью, автором которой был некий дьякон-"отщепенец", я решил, что отец Константин Шаховской наверняка порядочный человек, и надо непременно с ним познакомиться. Прихожу к нему в деревянный двухэтажный дом возле Никольской церкви на Воскресенской горе, стучусь, выходит его матушка, и сообщает, что отец Константин не может меня принять. Я пришел на другой день, представился батюшке и сказал, что "я такой же антисоветчик, как Вы".

Отец Константин меня принял, я рассказал ему о своей судьбе, мы подружились, и все чаще и чаще я стал к нему приходить. Позже познакомились с батюшкой и мои друзья. На меня отец Константин произвел сильное впечатление: это был человек высокого роста, худощавый, передвигался после лагеря с трудом, но с прекрасной памятью, великолепно знал русскую поэзию. Мы вели бесконечные беседы о русской литературе, о судьбе России, о ее будущем, можно ли будет когда-нибудь жить без большевиков. Беседы были очень долгие, до двух-трех часов ночи, и я не понимаю, как моя будущая теща выносила все это, потому что тогда я был заядлым курильщиком, курил одну сигарету за другой, квартира священника наполнялась дымом. И, тем не менее, ему нравилось наше общество, а мы были влюблены в него.

Это был человек, в полном смысле, воплощенное благородство, то, чего мы никогда не встречали в нашей современной жизни, настоящий аристократ. Отец Константин не мог терпеть ложь ни в какой форме, правдивый и искренний до конца. Причем, это не опишешь, его поведение было не "нарисованным", как бывает у многих из нас - оно было абсолютно искренним. В нашем поведении бывает многое от того, что мы выучили, вычитали и научились, как надо поступать, а у него все это было от крови.

Я однажды спросил его, как он переносил пытки в советской тюрьме, они были ужасными. Отец Константин рассказал, как употреблялся способ "ласточка", когда человека вешают за руки и за ноги к потолку, и он висит в таком положении. Спина не выдерживает, человек теряет сознание, его опускают, обливают водой и снова подвешивают. Но обычная пытка - пытка бессонницей, когда не давали спать днями и вели допрос: ложишься спать, тебя поднимают, как рассказывал отец Константин, приводят в камеру для допросов, две лампы - в глаза, и начинают бить, бьют до утра. Потом отводят в камеру, а в семь утра подъем. И так в течение многих дней, чтобы сознаться в том, что ты шпион, резидент германской разведки и выдать, примерно, человек двадцать. Для отца Константина очень важно было не оклеветать людей, и то, что он дворянин, как признавался батюшка, он не мог этого сделать, не мог опуститься до навета и клеветы.

Я спрашивал, что больше поддерживало: вера или дворянство. Он сказал, что все-таки дворянство. Допросы были настолько ужасные, что иногда он приходил в камеру и изо всех сил бросался к батареям, чтобы разбить себе голову - пытки были выше человеческих сил. Однажды Промыслом Божиим случилось так, что после очередного допроса он заболел, его отвезли в больницу в Крестах, и он там встретил победу 9 мая 1945 года. Вместе с ним в Крестах был машинист с крейсера "Аврора", который говорил: "Батюшка, если бы я знал, что из этого получится, я бы этих большевиков сам передушил бы, один". Подобного человека, каким был отец Константин, я не встречал в своей жизни.

Подвиг Православной Миссии заключается в том, что они принесли нам начаток нашего русского преображения после страшных лет большевизма. Ведь, когда они приехали в Псков, в городе не было ни одной действующей церкви. Отец Константин был благословлен в Варлаамовскую церковь, и в первые дни, что он делал, вытаскивал бочки с соляркой - в храме был склад МТС. Он привел в порядок храм, служил там, организовал церковную школу для детей. Потом его перевели в Белые Струги (Красные Струги сейчас), там тоже был храм, где батюшка служил. Именно его жизнь в Стругах и дала повод обвинять отца Константина в измене, но я не знаю человека, который бы более любил Россию, как он. Он никогда не сочувствовал немцам, и не служил молебнов к дню рождения фюрера, как приказывали оккупанты".

Протоиерей Михаил Женочин (+2009), настоятель Собора в честь иконы Божией Матери "Державная" в Гдове:

"Сердечно всех приветствую, собравшихся в этом зале. Мне по милости Божией пришлось служить в маленьком городе Гдове, где всего пять тысяч жителей, и где также действовала Псковская Миссия. Город входил в состав Санкт-Петербургской епархии, а с 1897 года имел своих викарных епископов. Перед Великой Отечественной войной Гдов относился к Ленинградской области и был пограничным городом. Войска, охранявшие рубежи гдовской земли и города, входили в состав НКВД.

В древней крепости, где я сейчас служу, расположился штаб НКВД, наводящий ужас на жителей города и его окрестности. По сути это была местная Лубянка, где людей мучили, пытали и расстреливали. Нападение Германии на СССР прервало деятельность советской репрессивной машины, и православная миссия, созданная по благословению Митрополита Сергия (Воскресенского) восстановила литургическую жизнь в храмах Гдова и района. Когда мы проводили раскопки нашего взорванного Димитриевского Собора, то собрали примерно пятьсот фрагментов человеческих тел. Были среди них и древние захоронения, но другие лежали чуть присыпанные землей. Мы упокоили все останки около нашего, вновь построенного Собора, в честь иконы Божией Матери Державная.

Перед войной в Гдовском районе был арестован самый последний священник. Во время войны Димитриевский Собор был закрыт, а в Гдове действовало шесть православных церквей, в том числе, и церковь святителя Афанасия Александрийского. Сюда был прислан миссионер отец Роман Берзинь, но вскоре он ушел на сельский приход. Ему на смену пришел талантливый, энергичный молодой миссионер отец Иоанн Легкий, которому Господь судил очень долгую жизнь: он родился в Латвии, получил там хорошее богословское образование и в 35-летнем возрасте отправляется с Православной Миссией в Псков, в Гдов. Он становится благочинным Гдовского округа, по благословению Митрополита Сергия ему вверяются приходы Середкинского, Полновского, Гдовского, Славковского, Осмынского и других районов, около сорока приходов.

Отцу Иоанну Легкому помогали священники, которые оказались на оккупированной Гдовщине, приехав на летний отдых из Ленинграда. Народ, насильственно отторгнутый от Церкви, жаждал духовного возрождения: повсюду совершались Таинства крещения, венчания, Крестные ходы. Восстанавливались школы, ремесленные училища. Листок Православной Миссии рассказывает, как до пятисот школьников шли Крестным ходом на праздник святых равноапостольных Кирилла и Мефодия с сельских приходов, и столько же детей их ждали в Гдове.

Все прервалось в начале 1944 года при отступлении немецкой армии, гдовские святыни-храмы были взорваны, город практически стерт с лица земли и пострадал, как никакой другой город Псковской земли. В городе не было ни одного храма до 1988 года - до того момента, когда наша страна стала праздновать 1000-летие Крещения Руси.

Так случилось, по милости Божией, в этом маленьком Гдове, где я настоятель уже 24 года, мне посчастливилось построить храм на древнем фундаменте погибшего Собора Димитрия Солунского, таким, каким он был в XVI веке. Иначе как чудом воскресения из мертвых строительство Собора в Гдове не назовешь. И когда мы говорим о Псковской миссии, мы, может быть, не до конца осознаем то доброе зерно, которое дало эти всходы, благодаря которому мы сейчас существуем и, благодаря чему живет сейчас псковский народ, наша страна.

В частности, я на себе ощущаю это особенно реально: не было храма и вот он есть, построен, живет. Так случилось, что отец Иоанн Легкий мне близок более всех. Он эмигрировал сначала в Европу, потом в США, и его дочь решила пройти по стопам отца, посмотреть те края, в которых он служил, где пасторствовал и нес свое апостольское служение. Дочь отца Иоанна живет в Нью-Йорке, она заинтересовалась Гдовом и решила помочь нам в память о своем отце. Благодаря ее помощи, мы построили трехэтажное здание церковной школы, где проходят занятия с детьми и взрослыми. Для меня это самый ярчайший пример того, что Миссия продолжает действовать и по сегодняшний день".

К.П. Обозный, исследователь деятельности Псковской Православной Миссии:

Прежде всего, хотел бы поблагодарить библиотеку и Елену Григорьевну (заведующую краеведческим отделом библиотеки) лично, что эта встреча состоялась. Думаю, об этой забытой и малоизвестной странице Церковной истории России и нашего родного Пскова надо было давно сказать.

Накануне ВОВ Русская Православная Церковь, как и все остальные конфессии России, находились в плачевном состоянии. Например, в Пскове не было ни одного действующего храма, а на территории Ленинградской епархии, в которую входили псковские и новгородские земли, все действующие храмы можно пересчитать по пальцам двух рук. Ситуация была такова, что легально существующая Церковь могла исчезнуть совсем. Агрессия нацистов принесла нашей стране большое горе, потери, но, как это часто бывает, вместе с горем и потерями пришло и исцеление. Чтобы вылечиться, нужно претерпеть боль, выпить горькое лекарство или пережить хирургическое вмешательство. Оккупация территорий дала шанс нашей Церкви для возрождения.

Образование Псковской Православной Миссии связано с именем Экзарха Прибалтики митрополита Сергия (Воскресенского), который был иерархом всей Православной Церкви Прибалтики, и на эту должность он прибыл в начале 1941 года. Так случилось, не могу вдаваться в подробности, что он остался на оккупированной немцами территории, в Прибалтике. Как только немцы вошли в Прибалтику, митрополит Сергий сразу занял активную миссионерскую позицию, чтобы начать миссионерство и на территории Остланда, то есть территории оккупированной Прибалтики и оккупированных российских земель: Псковской, Новгородской, Ленинградской земель. Можно и так сказать, что благодаря какой-то хитрости, ему удалось добиться разрешения на то, чтобы пятнадцать человек, пятнадцать миссионеров, священников и мирян, в середине августа 1941 года выехали из Риги во Псков. Первое богослужение, которое совершили миссионеры, состоялось в день Преображения Господня.

Псковская миссия своей деятельностью охватила довольно большую территорию, в которую входят современные Псковская, Ленинградская, Новгородская и Калининская области. На этих территориях проживали около 2 млн. человек мирного населения.

Самым первым миссионером, оказавшимся во Пскове, был протоиерей Сергий Ефимов. Замечательный священник, с его именем связаны славные миссионерские дела, которые проходили еще в губернском Пскове. Он был епархиальным миссионером в дореволюционном Пскове, но во время Гражданской войны оказался в Прибалтике, за несколько недель до начала ВОВ был с несколькими священниками арестован и отправлен в тюрьму города Острова, Псковской области.

Как он писал, война началась и мы ждали со дня на день, что нас расстреляют без суда и следствия, но наступление немцев было столь стремительно, что расстрелять не успели, и немцы выпустили всех заключенных. Свое первое богослужение отец Сергий провел в храме Покрова Богородицы селения Елины. Потом за ним приехали немцы и сказали, что надо ехать во Псков, служить в Соборе на праздник Преображения: ему пришлось расчищать Кафедральный Троицкий Собор, там находился атеистический музей с соответствующими экспонатами, нужно было подготовить храм к богослужению. Когда приехали миссионеры из Риги, вечером в Соборе уже шло всенощное бдение под праздник Преображения, которое совершал отец Сергий Ефимов.

Вторым начальником миссии был самый старший по возрасту и служению в сане протоиерей Николай Колиберский, он тоже достоин нашей памяти. Во время Гражданской войны отец Николай оказался в Изборске, потом служил в Латвии, он попросился в Псковскую Миссию, в Пскове была его семья - сын и внуки. Правда, начальником Миссии он был немного, но в самый тяжелый период, когда существовала сложность отношений с оккупационными войсками, тяжело было и физически - надо было расчищать и очищать храмы, готовить их к богослужению. Осенью 1941 года отец Николай Колиберский заболел и покинул Псков.

Третьим начальником Миссии после отца Сергия и отца Николая был протопресвитер Кирилл Зайц. Замечательный, высокообразованный человек, он был долгое время миссионером Латвийской Православной Церкви, а в 1917-1918 гг. был участником Поместного Собора от Полоцкой епархии, был настоятелем Кафедрального Собора в Риге. Когда Митрополит Сергий (Воскресенский) прибыл из Москвы в Ригу, а отец Кирилл был отстранен тогда по ложному обвинению от церковного служения, то Митрополит вернул его на служение в Собор и назначил ответственным за миссионерское служение. С декабря 1941 года отец Кирилл Зайц возглавил управление Псковской Православной Миссией до эвакуации в феврале 1944 года.

В конце 1941 года стараниями миссионеров и православных псковичей в городе действовали уже три храма: Троицкий Собор, Варлаамовская церковь и церковь Димитрия Мироточивого (с Поля). В конце 1943 начале 1944 года численность действующих храмов выросла до восьми. Псковская миссия пополнилась местными священниками, которые прибывали из лагерей, большинство вернулись к служению.

И уже к концу деятельности Миссии в ее составе служили 175 священников. Причем, это были священники Ленинградской епархии, освобождавшиеся из тюрем и лагерей на оккупированной территории, и те, кого рукополагал Митрополит Сергий из регентов, псаломщиков, старост. Кроме того, Митрополит Сергий добился у оккупационных властей, чтобы при Духовом монастыре в Вильнюсе были открыты богословские курсы для того, чтобы подготавливать священнические кадры для Псковской Миссии, которых катастрофически не хватало - священникам приходилось окормлять несколько храмов сразу, и они совершали большие поездки по округам, служили в радиусе 30-40 километров.

Если за первый год на территории, которую окормляла Псковская Миссия, открылось 220 храмов примерно, то к концу деятельности Миссии действующих храмов было уже около 400. Храмы открывались на территориях нескольких областей, где работали миссионеры. Но больше всего храмов было открыто на Псковщине, около 150 храмов.

В 1942 году по указу Митрополита Сергия были возрождены округа, назначены благочинные, появились отделы в миссии - канцелярия, реставрационный отдел, который восстанавливали благоукрашения храмов, отдел по работе с молодежью, его возглавил отец Георгий Бенигсен, организуя в Пскове церковные школы и приюты для детей.

Главной направленностью Православной Миссии не только возрождение храмов, но миссионерская работа. Отец Кирилл Зайц садился на подводу и объезжал приходы, где не было священников, там совершал богослужение, служил молебны, отпевал умерших за многие годы, когда не было священников. Крестил, совершал Таинство брака, а вечерами отец Кирилл проводил миссионерские беседы, на которые собирались и старшее поколение, и молодежь. Помогали военнопленным, которым в немецком плену помощи ждать было неоткуда. Такие священнослужители, как отец Иоанн Легкий, как отец Алексий Ионов возглавляли общественные благотворительные организации, не церковные, предметом заботы таких организаций были беспризорные дети, больные, инвалиды.

Заключая свое слово, хотел бы сказать, что 18 февраля 1944 года на Псков был совершен налет советской авиации, сокрушительный и болезненный как для немецких войск, так и для мирного населения, началась тотальная эвакуация немцев из Пскова, эвакуировалась и Православная Миссия. На этом ее деятельность в Пскове закончилась.

Но работа миссионеров не закончилась на территориях Прибалтики, Латвии. Часть миссионеров осталась на родине, в России, в Прибалтике, кто-то эмигрировал в Европу и США. Те, кто остался, на освобожденных советской армией территориях, их судьба, сложилась по-разному. Кто-то, как отец Кирилл Зайц, оказался в исправительно-трудовых лагерях, многие не вернулись из лагерей, кто-то остался служить на территории Псковщины и не был репрессирован, кто-то, как отец Константин Шаховской, был арестован и получил десять лет лагерей.

Немцы разрешили деятельность Православной Миссии не потому, что они были такие милостивые и терпимые. Им это нужно было, чтобы побыстрее закончить войну, чтобы поработить русский народ окончательно, а потом уже придушить Православную Церковь. Миссионеры служили в чрезвычайных обстоятельствах, чтобы вернуть веру русскому народу и возродить церковную жизнь. Это возрождение не иссякло и не кануло в лету. Большинство открытых Псковской Миссией храмов, продолжили действовать и в послевоенное время.

А те дети, которые учились в церковных школах, организованных Миссией в Пскове, до сих пор вспоминают и всем рассказывают, что, несмотря на опасность, голод и холод, эти дни были самыми счастливыми днями их жизни. Хотелось бы, чтобы о плодах Миссии не забывали и последующие поколения, и в городе появилась памятная доска, посвященная деятельности Православной Миссии".