На главную ‹ Проза ‹ Интервью ‹ О грубости и фарисействе современных христиан
О грубости и фарисействе современных христиан
Беседа Натальи Смирновой с иереем Максимом Первозванским
Отец Максим, как Вы думаете, почему хромает нравственность христиан, которые вроде бы должны быть образцом для неверующих, должны преображаться в евангельского человека? Например, посетив православные форумы, можно видеть много и грубости, и фарисейства, и самовозношения от людей, называющих себя православными, нередко даже людей в священном сане?
Относительно богословских споров я расскажу такую историю. В свое время я прочитал записи митрополита Вениамина Федченкова, где тот вспоминает, как во времена своей юности присутствовал на публичном диспуте между православным и старообрядцем и пережил совершенно шоковое состояние. Я не понимал, писал он, как это так люди верующие били друг друга словом Божиим, как палкой.
Когда занимаешься миссионерской деятельностью, обращением к другим людям на самом деле требуется ни много ни мало выполнить правило святителя Николая Японского: «Сначала полюби того, к кому ты обращаешься, потом вызови любовь к себе, и только потом что-то ему говори о Боге и Христе».
А ведь полюбить – это крайне сложно. Нас любви не учат. И даже детство в благополучных семьях не означает, что мы научились любви. Ведь как я уже говорил, любовь это не когда «для меня», а когда «я для». Не когда любимый существует для меня, а когда я для нее. Любовь это отдача. Я самого детства с самых пеленок научился жить для себя. Дальше я для себя могу открыть мир веры, я могу даже стать священнослужителем, я могу принять монашество, но это не значит, что я научился любить. Я вот сейчас об этом говорю, но это не значит, что я научился любить. Я научился это понимать, но это еще совершенно не относится к реальной конкретной жизни. Но хотя бы это понять, что нужно полюбить. А любовь она начинается хотя бы с того, что ты человека принимаешь, таким, каков он есть, и пытаешься его понять. И если это есть, а это очень сложно, то тогда что-то возникает.
- А как вы думаете, возможно это в принципе? Особенно врагов, а не вторую половину?
- Конечно, возможно. Парадоксально, но, на самом деле, это одно почти и тоже. Любим мы одним и тем же местом - сердцем, и если мы научились любить, то любим и все. Может быть это неуместное сравнение, но я думаю, что уместное, и я людям говорю - если Вы врагов своих не любите, то значит вы и жену свою не любите. И наоборот. То есть если ты хоть кого-то на земле по настоящему любишь, то ты на самом деле будешь любить всех. Если ты хоть кого-то не любишь, то значит, ты по настоящему и никого не любишь.
- Почему нравственные качества людей неверующих зачастую выше, чем у верующих?
Человек, который в церковь приходит, стоит только в начале пути. То есть не значит, что человек, принявший крещение и начавший ходить в храм, уже святости достиг. Такого нет. Почему сказано не судите да судимы будете? Ведь мы же от природы от Бога все очень разные люди и вне нашей веры - один добрый другой злой, один раздражительный, другой спокойный, один гневливый, другой ласковый. И мы не можем понять меру усилия каждого человека в совершении добродетелей, глядя на него извне. Ну, например, для закоренелого убийцы, маньяка, не убить, а просто, например, покалечить, это гигантский нравственный подвиг. А для какого-нибудь доброго хорошего честного человека голос повысить на жену – грех. И вот мы видим - этот покалечил, а тот всего лишь наорал. Один из них идет к Богу в своем неубийстве, а другой идет в ад в своем крике. Потому что исходные данные слишком разные.
Церковь – это не общество спасенных, а общество спасающихся. И очень часто в церковь приходят не лучшие люди, а люди, которым больше пойти некуда. Не в смысле такие бедные и несчастные, а в смысле – это единственный выход для него, что бы хоть как-то удержаться, что бы хоть как-то спастись. Не случайно, что вокруг Христа были мытари и блудницы, всеми отверженные и презираемые.
Поэтому ожидать в Церкви наличной святости не приходится. Церковь только дает возможность нравственно себя начать созидать. На этом пути много ловушек. Недостаточное количество духовенства, причем духовенства опытного. Не сформирована по настоящему приходская среда, где человек приходящий попадает на руки приходу, где его знают, любят. Люди ходят в храм годами и не знают, как зовут рядом стоящего человека. Могут здороваться, но ничего не знать о его проблемах. Люди предоставлены самим себе. Например, на исповеди в воскресный день я исповедую больше сотни человек за раз. Сколько времени я могу уделить конкретному человеку на исповеди, пару минут. Бывает кто-то подойдет и в другое время, но не каждый подойдет. Священник ограничен в своих возможностях. Среды приходской еще не сформировано.
Человек не воспитан правильно с детства, как ему жить по христиански, и он по-своему что-то понимает. Вот он прочитал «Добротолюбие», и решил быть молчальником. И все равно главная опасность в том, что человек не готов отдавать, а хочет так или иначе быть святым, но для себя. Поэтому самый главный и правильный путь - это попытка жить не для себя. В том виде и в том месте, в котором ты находишься.
- В чем Вы видите причину существования фарисейства в современном христианстве?
Прежде всего, кто такие фарисеи? Древнеиудейский мир состоял из разных сект. Причем это не такие секты как сейчас, то есть учения, отпавшие от церкви и находящееся с ней во вражде. В древней Иудее люди, исповедующие разные взгляды в пределах иудаизма могли мирно сосуществовать. Те израильские фарисеи, которые и сейчас существуют, это люди, которые из самых лучших побуждений, видя, как плохо исполняется закон Моисеев, поставили себе целью выполнить его вплоть до мелочей. Но, как говорил, обличая их, Христос - исполняя все эти мелочи, они забыли о главном. В этом вообще всегда есть опасность, выполняя мелочи, забыть о главном.
Слово фарисей стало именем нарицательным, как обозначение любого человека, заботящегося о мелочах, о второстепенном, о буквальном выполнении каких-то правил, и забывающим главное. Наше фарисейство всегда начинается тогда, когда мы начинаем осуждать: не так молится, не так постится и т.д. А вообще логика фарисейства очень проста: любой человек склонен к самооправданию и к самовозвеличиванию. Человек хочет быть хорошим, а что такое хороший? По сравнению с кем быть хорошим? Если я в Церкви, то я хочу быть не просто хорошим, я хочу быть святым. Правильно, так как Господь сказал: будьте святы, потому что Я свят. Надо с кем-то себя сравнить. Сравнивать себя с настоящими святыми очень невыгодно. Оказывается, что я плох. Поэтому я сравниваю себя с теми, кто, как мне кажется, плох: «Какие все плохие, а я хороший по сравнению с ними».
- А почему Христос более других обличал фарисеев, ведь вокруг него были грешники очень разные?
А потому что это самое опасное. Первая заповедь блаженства «блаженны нищие духом, яко тех есть Царство небесное». Вот, например, почему средний класс - самая сложно восприемлющая веру прослойка? Потому что есть именно такая самодостаточность, когда проблемы, которые есть у бедных, они для себя решили, а проблемы богатых их не касаются. Когда же ты пришел в церковь, ты уже научился исповедоваться причащаться, знаешь, как надо креститься, когда наклонить голову, как войти, как уши держать. Ты уже все схватил, ты самодостаточен, ты спасен. Это страшно опасно. Даже если ты находишься в церкви - ты находишься не в состоянии нищеты духовной. Ты считаешь, что у тебя все есть. Как у среднего класса. Такой знаете церковный средний класс. Только не с материальной точки зрения, а с духовной. Ты какое-то богатство стяжал духовное, формы все освоил, но любить не научился, смиряться не умеешь.
Лучше всего логику фарисейства мне показал архиепископ Алексей Орехово-Зуевский наместник Новоспасского монастыря, рассказав анекдот. Стал волк христианином, ходит и говорит всем: «Простите, благословите». Идет мимо заяц, он ему: «Здравствуй заяц», тот: «Здравствуй волк». «Ну ты меня прости заяц, я был не прав». «Бог тебя простит волк». Идет дальше навстречу ему гусь, он говорит: «Ну ты меня прости гусь, я может быть когда-нибудь был не прав, родственников твоих обижал и еще что-то». Гусь ему: «Шшш». Волк ему говорит: «Гусь ну ты не гневайся я все-таки так вот и так, прости меня, я теперь другой стал, я христианин». А гусь опять «Шшш». Волк взял его и съел. Ему говорят: «Ты что, волк, ты же христианином стал», а тот: «А что он на святого шипит?»
Контакты