История тяжелобольной таджикской девочки показала: ксенофобия – это уже не стыдно
28.11.2008
В эту некрасивую историю просто отказываешься верить: маленькая таджикская девочка попала в беду. Московские врачи и все те, кому была небезразлична судьба ребенка, помогли ей. Но когда об этом узнали пользователи интернета, произошло страшное: на семью девочки обрушился целый поток оскорблений и требований отправляться к себе домой. Почему несчастный больной ребенок вызвал столько злости и агрессии в мире взрослых, выясняла наш корреспондент.
В Институт онкологии и гематологии пятилетнюю Мехрону принесли на руках. Ходить она уже не могла. На ее родине - в Таджикистане - нет специалистов по детской онкологии. Поэтому когда у ребенка опухло все лицо, душанбинские врачи пытались лечить ей уши и зубы. В Москве с диагнозом определились быстро - лимфома Бeркитта с поражением скелета и костного мозга. Жизненный прогноз - недели две. Но заболевание излечимо. Успели.
Для детей из СНГ, как и для всех иностранцев, лечение в России платное. Лечение маленькой Мехроны стоило 300 тысяч рублей. А у ее мамы в кармане не было ничего, кроме бесполезного письма от таджикских чиновников с просьбой к Москве принять маленького пациента. На первые два курса химеотерапии деньги удалось раздобыть среди диаспоры. На необходимые еще два курса ― их уже не хватало. И просить было больше не у кого.
Сохиба Мирзоева, мама Мехроны Гадоевой: "Лишь бы достать деньги…"
В таких ситуациях и у врачей какой-то горький ком встает в горле.
Игорь Долгополов, ведущий научный сотрудник отделения пересадки костного мозга Научно-исследовательского института детской онкологии и гематологии ГУ РОНЦ им. Н.Н. Блохина: "Проще было дать помереть изначально, вместо того, чтоб помучить четыре месяца, помучиться самому, дать поработать всем, и, в общем, все впустую. Я вот чувствую сожаление, ну я не знаю, злость. На кого ― не знаю, потому что, собственно, на кого тут злиться по большому счету, если нет денег?"
Наталья Радулова, журналист одного из ведущих в стране еженедельников, появляться перед телекамерой не захотела по морально-этическим соображениям. Но именно она в своем блоге разместила объявление о том, что есть таджикская девочка Мехрона, что жизнь ее стоит сегодня 150 тысяч рублей, и если их не собрать - Мехрона умрeт. Этот крик о помощи неожиданно вылился в масштабную интернет-дискуссию, в которой одни россияне пытались перекричать других.
Реплики в интернет-обсуждениях:
"Поможем таджикам, узбекам и прочим недолюдям-бедняжкам!"
"Я, вообще, тоже неполиткорректен... Но тут ребенок, маленький, живой, пока живой".
"А разве у детей, тем более, больных онкологией, может быть национальность? Это просто дети!"
"А куда же национальность-то девается у больных детей?"
"Надо просто расставить приоритеты. Сначала помочь своим, а потом другим помогать".
"А гражданам иностранного государства надо обслуживаться у себя на родине!"
"Эти таджики-мамы детей морозят у метро, одевают в обноски, кормят в грязи и никогда не моют!"
"А еще считается, что русский народ ― широкой души народ. И гостеприимный, ага!"
"Не слушайте провокаторов!"
Всеволод - коллега Натальи. Он регулярно читает ее блог. Сначала ему стало стыдно не дать денег. И он дал, сколько было. А потом стало странно от того, что необходимую сумму уже собрали, но дискуссия в интернете не прекращается.
Всеволод Бельченко, журналист: "Людей, которые такие вещи говорят, с ними продолжают общаться, их считают приличным продолжать приглашать в гости, человек может сказать там условно "бей черномазых" или там "бей таджиков", и после этого отношение к нему со стороны его друзей и знакомых почти никогда не изменится. Его не уволят, с ним не перестанут разговаривать".
В кабинете - руководитель Института детской онкологии и гематологии и его заместитель. Внутри клиники внезапно возникший вопрос о ксенофобии кажется смешным.
Мамед Алиев, директор Научно-исследовательского института детской онкологии и гематологии ГУ РОНЦ им. Н.Н. Блохина: "Как может стоять вопрос о ксенофобии в организации, где у директора фамилия Алиев, а замдиректора - Миткевич?!"
Завтра Мехроне понадобятся препараты крови. Доноров нет. Поэтому свои руки протягивают врач и медсестра. Они если и задумываются над тем, какая кровь течет в жилах пациента, то только на предмет ее группы.
Мехрона уже понимает по-русски. Таджикское слово "ая" заменила русским эквивалентом ― "мама". В свою очередь, мама Мехроны даже не догадывается о существовании тех русских слов, которыми сопровождалась история спасения ее ребенка.
Сохиба Мирзоева, мама Мехроны Гадоевой: "Вот как бросились на помощь здесь люди, конечно, удивительно было. Но все-таки, мир же не без добрых людей".
Плюнув три раза через плечо, доктора говорят, что Мехрона идет на поправку, и скоро ее отпустят домой, в Таджикистан. До аэропорта ее уже не понесут на руках. Она теперь сможет сама, своими ногами пройти по улицам города, в котором национализм дает метастазы.
Источник: ОРТ
→ Жадные до скидок покупатели затоптали продавца
← В России самый большой в Европе показатель смертности в ДТП
Контакты