Православная молитва на языке африкаанс
10.06.2013
В ЮАР, недалеко от Кейптауна действует православный храм во имя Марии Египетской. Здесь по благословению греческого архиепископа Сергия служат на языке африкаанс. Приходской священник Захария ван Вук использует обиходные гласы, соединяя русскую хоровую культуру и язык потомков голландских первопоселенцев.
О необычном храме рассказывает его прихожанка, читательница "Нескучного сада" Анастасия Эстерхейзен.
Проезжаешь небольшой городок Робертсон, потом поселение местных цветных, потомков древних бушменов, и попадаешь в райский уголок — на территорию православного храма в честь Марии Египетской. Небольшой каменный храм расположился в долине, которую с одной стороны окружают величественные и прекрасные Лангебергские горы, а с другой — небольшие холмы, за которыми — городок Робертсон.
В солнечный день храм светится еще издали, потому что солнечные лучи, попадая на желтые стены, усиливают цвет. Округлый купол красиво вырисовывается на фоне гор. Вокруг храма заботливыми руками местного фермера Дани посажены розы всевозможных сортов, зеленеют виноградники, на гранатовых деревьях висят тяжелые красные плоды.
Нас встречают звонким лаем две большие собаки Дани. Из ворот храма выходит отец Захария, высокий и стройный, в черном повседневном облачении. Он радостно приветствует нас по православному обычаю, трижды целуя. Между нами и отцом Захарией нет такой большой дистанции, какая часто бывает между обычными прихожанами и священниками в России, здесь священник - твой друг, к которому ты относишься с большим уважением, почтением и в то же время с дружеской любовью.
Отцу Захарии 67 лет, у него седые, коротко остриженные волосы и небольшая седая бородка. Главное увлечение отца Захарии — музыка. Он может подолгу слушать диски с записями хоров. На своем фортепиано он проигрывает песнопения для каждого голоса и может петь и аккомпанировать по многу часов. Поет отец Захария и на литургии; его громкий, густой голос ведет за собой наш неслаженный хор.
В маленькой квартирке батюшки (которая пристроена к храму, так что он может попасть из нее прямо в алтарь) царит артистический беспорядок: всюду книги по богословию, православные журналы из Америки, литургические тексты, и, конечно же, ноты.
Вслед за батюшкой нас выходит встречать и фермер Дани. Это правая рука отца Захарии - он и в хоре поет, и помогает по хозяйству, и как самый близкий друг проводит вечера с батюшкой за прослушиванием музыки или просмотром видеофильмов.
Дани производит впечатление серьезного, обстоятельного, аккуратного человека, у которого все в жизни находится на своих местах; который тихо живет в ладу с самим собой и окружающим миром. Он привносит какой-то особый уют и порядок и в храм, и в дом для паломников. Кажется, можно написать целое стихотворение о том, с каким трепетом и с какой прилежностью он заваривает кофе для прихожан или моет посуду после трапезы, или убирается в доме, или, наконец, как он серьезно и сосредоточенно поет на литургии. При этом Дани человек просто удивительной скромности, он тихо и мягко говорит со всеми, никогда прилюдно не рассказывает о своих успехах, и любой комплимент заставляет его смущаться.
После приветствий мы все вместе идем в храм. Когда батюшка купил этот участок земли, здесь был всего лишь небольшой каменный домик, похожий на сарай. Пригласили архитектора, который и придумал уникальное сооружение, в котором соединились храм, трапезная, несколько жилых комнаток для паломников и квартира батюшки.
Прежде всего ты попадаешь в большую, просторную залу — это трапезная. Когда я впервые оказалась в трапезной, меня поразили высоченные деревянные потолки, я почувствовала, что нахожусь в средневековом замке. Прямо у окна — зона отдыха с мягкими диванчиками, креслами и журнальным столиком, на котором всегда лежат какие-то интересные православные книги. У стены стоит пианино, заваленное нотами. Чуть поодаль — маленький камин, который топят в сырые и прохладные южно-африканские зимы. Слева у входа большой деревянный стол, за которым могут уместиться почти все прихожане нашей маленькой общины. Есть здесь и кухня со всем необходимым, чтобы приготовить трапезу.
Отсюда попадаешь на веранду, где в жаркие дни после воскресной литургии устраивают чаепитие. Отсюда открывается прекрасный вид - виноградники, меж которых вьется маленькая дорожка, и дальше в синей дымке величественные Лангебергские горы.
Из трапезной деревянная дверь с крестом ведет прямо в маленький храм. Помещение рассчитано всего на 25—30 человек, здесь очень уютно, словно ты находишься у себя дома. Художница Анна из Йоханнесбурга расписала стены яркими фресками в наивном стиле. Конечно, фрески не такого высокого качества, какие можно увидеть во многих храмах в России, но в них есть очарование наивности, какой-то особенный африканский дух.
На деревянном иконостасе — небольшие иконы. Свечки теплятся в небольших деревянных ящичках, наполненных песком. Через ажурные окошки проникает рассеянный утренний свет.
На второй этаж ведет необычная лестница, ее перила сделаны из старых деревянных бочек из-под вина. Наверху находятся две небольшие комнатки для паломников, очень простые и светлые. Соломенная крыша, поддерживаемая деревянными балками, создает ощущение уюта, над кроватями висят маленькие иконки, у каждой комнаты есть выход на балкон, с которого открывается чудесный вид на горы.
Ровно в девять фермер Дани звонит в маленький колокол снаружи храма, прихожане начинают заполнять храм. В непраздничные воскресные дни прихожан очень мало. Вот пришла Макрина, англичанка, которая живет по соседству от храма и занимается реставрацией книг и их изготовлением.
Приехала из соседнего городка МакГрегора Анна, учительница младших классов; пришла греческая семья: отец Георгий с женой Анастасией, их дети Кристофер и Михаил и бабушка Елена, и, наконец, незаменимый Дани. Особенная радость для всех наших прихожан (а особенно для батюшки), когда на службу приходят местные дети из поселка.
Их человек восемь, возрастом от пяти до 11-12 лет. Видно, что живут они в довольно тяжелых условиях, в бедности и тесноте, но ради воскресной службы нарядились в самые лучшие свои одежды. Девочки в платьицах с рюшами и в ярких платках, мальчики в белых рубашках и брюках. Все очень конфузятся в храме и, войдя, сразу же бегут к стульчикам вдалеке, садятся рядком и ждут начала службы. Они похожи на маленьких, испуганных птичек, которые сидят на ветках и тревожно ждут чего-то.
Служба начинается с того, что Дани, наш главный певчий, приносит себе стаканчик воды, чтобы в течении службы смачивать горло, откашливается и открывает книгу.
В Робертсоне каждому прихожанину выдают книгу, где последовательно описан весь ход службы, с молитвами священника, диакона и с песнопениями для хора. Так что все могут следить за происходящим. В общине нет отдельного хора, поют по возможности все, кто может. Служат на втором официальном языке в ЮАР — африкаанс, поскольку главной задачей отца Захарии было привести к православной вере именно своих соотечественников буров.
Африкаанс относится к ветви германских языков, это смесь диалектов Южной Голландии, Фландрии, малайско-португальского креола и жаргонов на основе голландских диалектов, употребляемых в среде моряков. Мало того, что отец Захария сам перевел все молитвы и песнопения с английского на африкаанс (до этого никаких православных книг с молитвами не издавалось), так он еще соединил этот перевод с русской хоровой музыкой. По его словам, именно на такую музыку слова ложатся почти идеально. Какой титанический труд, и все это он сделал в одиночку!
Когда служба заканчивается, все перемещаются в трапезную, и начинается традиционное чаепитие. Местных детей сажают за отдельный, "детский" столик, дают им печенье, сладкий питьевой йогурт (если нет поста). Взрослые за чаем и кофе обсуждают новости.
Батюшка, снявший облачение, немного уставший, обычно сидит на мягких креслах, пьет кофе и разговаривает с каждым понемножку. Украдкой поглядывает на детей, которые резвятся в своем уголке, кому-то подмигивает, кому-то в шутку грозит, чтобы не слишком шалил. Он очень любит своих маленьких прихожан. Прихожане Кристофер и Макрина приносят им книжки, стараются рассказывать о Церкви, о православной литургии, да и просто по доброму общаются с детьми, которые в своих семьях зачастую не получают тепла, ласки и внимания.
После того, как все расходятся, обычно остается Дани и мы с мужем. Самое хорошее время, чтобы спокойно поговорить с батюшкой. Спрашиваю отца Захарию: "Почему Вы решили сделать церковь именно для буров? Почему служите на африкаанс, а не на более популярном английском?"
Он ненадолго задумывается: "Я бур и прежде всего мне близки переживания моих соотечественников, говорящих на языке африкаанс. После отмены апартеида они как будто потеряли смысл жизни, потому что новое правительство вырезало их историю даже из школьных учебников. О наших дедах и прадедах стало стыдно говорить, как будто они были только эксплуататорами. Буры потеряли желание идентифицировать себя с этой страной, они словно отключили мозг, чтобы не думать обо всем этом. Семьи стали более закрытыми, не стало прежнего единения, теплых и очень близких взаимоотношений между соседями в городах. Слишком много всего криминального происходит, чтобы быть открытыми.
Я подумал, что, создав церковь именно для буров, я могу показать им, что есть место, которое может вновь объединить людей. Ведь православные прихожане на каждой литургии соединяются через Церковь, через таинства Церкви с телом и кровью Христовыми, с самим Христом и со всеми святыми всех времен и народов, со всеми православными людьми вообще...
И потом всегда можно общаться после литургии, поддерживать друг друга. Это так здорово! Я обычный, простой человек, не какой-то там ученый или великий богослов. У меня нет грандиозных планов, сверхамбиций. Я просто очень рад, когда приходят новые люди, когда они не просто приходят и уходят, но приходят и остаются с нами. Я рад, когда люди приходят к вере осознанно, путем поиска, сомнений, а не когда людей завлекают какой-то агрессивной агитацией или рекламными действиями, типа бесплатной еды и прочего...Я знаю, что, может быть, прихожан будет мало из-за такой моей позиции, но зато это будут серьезные люди."
Вечером мы прощаемся с батюшкой. Он стоит у двери своей квартиры и машет нам рукой. Дверь маленькая, деревянная, с коваными небольшими крестиками. Рядом с квартирой батюшки растет лимонное дерево, на нем висят большие желто-оранжевые плоды. Солнце медленно садится; на лицо батюшки падают теплые, красноватые отсветы, делая его еще более умиротворенным.
СПРАВКА
БУРЫ, или африканеры, потомки голландских поселенцев в Южной Африке. Их язык называется африкаанс. После прихода к власти в 1948 бурские националисты начали проводить политику апартеида, направленную на максимальное разделение белого и небелого населения.
АПАРТЕИД (на языке африкаанс apartheid) - раздельное проживание, разделение, обособление) - политика расовой сегрегации, дискриминации и угнетения, проводившаяся правительством ЮАР в отношении коренного африканского и другого неевропейского населения вплоть до начала 90-х гг. XX в.
Источник: Благовест-Инфо
→ Казачья семья передала Элистинской епархии земельный участок
Контакты