В ожидании Рождества: О календаре, опустошении и Христе
03.01.2014
Почему мы разучились радоваться праздникам? Как донести радость до Рождества через предновогоднюю суету? Об этом и многом другом рассуждает Алексий Уминский, настоятель храма Святой Троицы в Хохлах.
В нашей стране существует один праздник — 9 мая, День Победы. Это тот день, когда праздник объединяет людей, когда у всех одинаковое состояние души, радостное желание посмотреть друг на друга как на родного и близкого человека. На самом деле настоящие праздники — они все такие, они роднят, объединяют, делают людей друзьями, семьей.
Христианские праздники именно в этом (если оставить за скобками религиозный, духовный, глубокий смысл).
И таких настоящих праздников мы, к сожалению, полностью лишились. Вернуться к ним — очень большая проблема, очень большой труд.
Если мы говорим о Новом годе как о всеобщем празднике, то он, по большому счету, праздник несостоявшихся надежд. Люди все время мучительно желают себе того, во что они не верят. Это праздник иллюзий, того, чего не бывает на свете. С одной стороны, он носит почти сказочный, феерический характер: ожидание прихода Нового года, красивая елка, бой курантов, фейерверки, шампанское и оливье.
А потом, после праздника наступает опустошение. Ощущение пустоты задевает сердце каждого человека, который хоть немного думает. Новый год — это всегда праздник с похмельем, даже если ты не напился.
А вот настоящие праздники, праздники радости, из нашей жизни ушли. Они не ушли из жизни, так называемой «бездуховной Европы». Может быть, действительно они во многом утратили для многих людей свой религиозный смысл. Но смысл радости и родства, дружбы, узнавания, — сохранился очень хорошо.
Никогда не забуду: меня поразило, как отмечали праздник Успения Пресвятой Богородицы жители одного маленького австрийского городка. Весь город, от мала до велика, вышел на улицы празднично одетый. Причем, не просто празднично, а в национальных костюмах. Везде играли оркестры, повсюду толпился народ у лотков с угощениями.
Люди выходили из храмов после мессы с какими-то радостными, светящимися лицами. А на углу одного из больших соборов, прямо на центральной площади стоял человек, возле которого были ящики с легким, недорогим вином и он угощал всех людей. Видимо, вино это он привез со своей фермы: ему хотелось поделиться своей радостью.
То есть праздник был у всех людей, все были радостные.
Никого не надо разделять на верующих и неверующих, на своих и чужих. Это день, который объединяет всех людей.
Открытые врата праздника
После того, как я вернулся из того путешествия, подумал: у нас вот такой день, как, скажем, Успение — ни для кого не праздник. Даже для нас, православных христиан, это только богослужебный день. Мы идем на службу, причащаемся. А вот самой радостью поделиться другими, по большому счету, практически не умеем. Мы боимся, что нас не поймут, что нам удивятся, что от нас отвернутся. И радость небольшого количества людей, собранных в храме тут же кончается, когда ты попадешь в город, который живет своей безрадостной, серой, вымученной жизнью и который эту радость пытается все время отнять.
И мы в нашем храме стали на праздники — на Успение Пресвятой Богородицы, на Рождество Христово, на праздник Пасхи, на Троицу делать такие вещи: мы открываем ворота в наш церковный двор, в ставим стол. На стол — несколько бутылок вина, пирожные, конфеты, соки, лимонад и рядом — пачку Евангелий и молитвословы для того, чтобы дарить людям. И в течение нескольких часов всех прохожих поздравляем с праздником.
Всех, кто проходит мимо, пытаемся к себе позвать. Всех пытаемся как-то развеселить. Всем пытаемся улыбнуться. Всем пытаемся что-то подарить. С каждым чокнуться. Каждому немножечко передать радость, которой полны наши сердца.
И для нас это оказалось очень важным, потому что, мы за час раздаем более ста Евангелий. Казалось бы, у нас храм находится в таком месте, где людей то не так много ходит, и жилых домов то почти нет, только офисы, банки, какие-то рестораны, еще что-то. Но, оказывается, что открытые врата, открытые двери притягивают людей, даже если они не знают, что там с ними хотят поделиться праздником. Они все равно мимо проходят и приходят к нам. И для нас чувство, что мы можем поделиться радостью, увеличивает наш праздник.
И я не знаю, как по-другому сделать Рождество праздником. Просто выходной день, просто эти каникулы, которые, в общем, не прибавляют ни радости, ни смысла? То есть, конечно, хорошо, когда люди могут отдохнуть, поехать со своими детьми куда-то в лес покататься на лыжах. Но причем тут Рождество? Причем здесь Великий смысл, который дал этому миру новое время, новое летоисчесление, который вообще этот мир перевернул и сделал другим? Мы почти этого не чувствуем и не переживаем. А главная большая беда для нас, христиан, что мы не можем зажечь этой радостью других.
Сейчас в Москве стали появляться аналоги Рождественских базаров, где продаются рождественские пряники с корицей и глинтвейн. Мне кажется, что это очень хорошо. Пусть начнем с этого. Давайте мы поучимся у «бездуховной Европы» радости праздника. Ведь настоящие праздники были забиты этими безумными, абсолютно мертвыми советскими «датами», когда праздновали не понятно чего, и непонятно зачем. Мне кажется, что если мы чуть- чуть этому научимся, если это немножко перевоспитает нас, лишенных радости, лишенных праздников, научит хоть чуть-чуть настоящей радости, тому, что можно просто радостно смотреть на людей, радостно пить вино, радостно, с благодарением, вкушать пищу, дарить подарки, делать что-то для другого — это будет хорошо.
Мне кажется, что мы можем. Мы, христиане, прежде всего, должны понимать, что радость, которую дает Христос, дается нам не для того, чтобы мы лично ей насладились, а для того, чтобы мы ею поделились.
Э та радость, которая нам подается, переживание праздника, потому что, «Христос рождается, славите!», «Дева днесь Пресущественного рождает», — не для того только, чтобы мы просто порадовались, причастились, прочли благодарственную молитву и разговелись и все. Эта радость дается для того, чтобы мы научили радоваться и других. Да и самим, конечно, надо учиться этому. Мы-то радоваться особо не умеем.
Про календарь
С каждым годом все очевиднее становится момент некой неуклюжести, неудобства от того, что по старому стилю Рождество мы празднуем после Нового года. Когда мир в своем большинстве, причем, в своем православном большинстве, надо это подчеркнуть, уже отпраздновал Рождество.
Если акцент перенесется с Нового года на Рождество, то у людей появится праздник со смыслом, без того посленовогоднего душевного похмелья.
Это продолжающаяся радость, приумножающаяся радость. Это Святые дни, которые тебя подхватывают и приносят к Богоявлению, а потом продолжают нести аж до самого Сретения, а там уж почти до Великого Поста. Рождество, оно зажигает тебя, наполняет, что ты в этой радости доходишь до Масленицы. Радость Масленицы ты как бы отдаешь уже Богу и надеваешь на себя другие одежды, одежды покаяния, но тоже — радостного и со светлым лицом вступаешь в Великий пост. То есть наша рождественская радость просто доводит нас до Великого поста, приводит прямо к дню Прощенного воскресенья.
Эта связь Рождества и Великого Поста обозначена и в нашем богослужебном круге.
Как донести радость до Рождества через предновогоднюю суету
Меня это не очень лично касается, потому что, я уже давно живу в каком-то другом ритме. Я думаю, что многие христиане живут в другом ритме. Меня никогда за последние 20 лет не касалась суета Нового года.
То есть, я, конечно, приезжаю на Новый год к своему папе, а раньше приезжал к своим родителям.
Мы с ним сидим перед ночной службой за столом и друг друга поздравляем. Такую семейную традицию я исполняю всегда. А потом еду в храм и совершаю ночную Литургию. Так происходит последние 15 лет.
И Новый год для меня – это, прежде всего, встреча со Христом, а также — благословение на новый год, на желание как-то продолжать свой христианский путь.
Но я понимаю, что есть семьи, где дети ходят в обычные светские школы. Там справляется Новый год и там есть праздничные мероприятия. И там к детям приходит Дед Мороз и все радуются Новому году. Думаю, что в этом ничего серьезного нет и опасаться этого и как-то трагически воспринимать, наверное, нет смысла. Ну, пройдет и пройдет. В конце концов, наш внутренний настрой и наше стремление к Рождеству, если они присутствуют по-настоящему, не могут не передаться нашим детям.
О лошадях и людях
За семьдесят лет советской власти всякую память о празднике, память о настоящих глубоких символах, раскрывающие смыслы мы утратили. Поэтому, люди ищут каких-то других смыслов: оккультных или мистических, которые сейчас заполняют там весь мир. Потому, что мир открыт, доступен для любой информации.
Там, где отсутствует истинная вера, на ее место приходит суеверие, язычество, заигрывание с неким незнакомым, неизвестным миром, в который ты не веришь и посмеиваешься над ним, но строго исполняешь его предписания. Потому, что это точно от тебя ничего не требует в смысле ответственности.
Если ты становишься христианином и начинаешь наполнять свою жизнь христианской символикой, настоящими смыслами, то эти смыслы начинают тебя менять и ты начинаешь жить ответственно, потому что невозможно по-другому.
А языческие, оккультные символы ни к чему не обязывают, как кажется. Но при этом ты все равно стараешься соответствовать: надеть какую-то специальную одежду, что-то под столом прокукарекать или, наверное, сейчас надо поржать под столом, если год лошади.
У кого-то год синей деревянной лошади. А у нас — год Христа. Поэтому, кто как встретит Новый год, так и проведет. Кто на кого хочет быть похожим, тот будет на того похожим. Мне кажется, что если кому-то нравится быть похожим на синюю, деревянную лошадь, то может внешне он останется человеком, но внутренне подобие приобретет.
Старые новые традиции
Помню, что в свое время у нас на Рождество в Москве не везде причащали, например. Как и на Пасху. Сейчас, Слава Богу, есть другая традиция, когда на Рождество причащают во всех храмах. Это очень здорово, замечательно.
Появились традиции, которые были забыты. Они сейчас существуют во всех храмах и во всех приходах. Это детские спектакли.
Возникли традиции, которых, наверное, не было в дореволюционной России, может быть только на Украине, на Западе — это вертепы. Не те спектакли, которые тоже сейчас как традиция прекрасным образом развивается.
Но еще вертепы, которые делаются к Рождеству как образы пещеры, где родился Христос. И вот у нас рядом в храме святого князя Владимира уже несколько лет делается потрясающий вертеп изо льда. Мы позавидовали и в этом году тоже в нашем приходе сделаем вертеп, но не изо льда, а, наверное, из деревянных конструкций. И мне пришла в голову, может быть такая, немного дерзкая мысль: изобразить трех волхвов и вырезать у них вместо лиц у них круги. Чтобы каждый из прихожан мог сфотографироваться и почувствовать себя волхвом, приносящим свои дары ко Христу. Так что, приходите все к нам в храм. У нас будет прекрасный вертеп и каждый будет иметь возможность побыть «немного волхвом».
Источник: Православие и мир
→ Отец Фёдор Конюхов попал в сильнейший шторм в Тихом океане
← В русле Волги установят православный крест
Контакты