"За Христа и ВДВ!" В самом необычном храме Москвы учат "добру с кулаками"
24.03.2018
Благовещенский храм в Сокольниках особый. Это полковая церковь ВДВ,
строительство которой в свое время поддержал верховный главнокоман-
дующий. Корреспондент РИА Новости побывал в уникальном столичном
храме и пообщался с его необычными прихожанами.
Война с министром обороны
"Здравия желаю, товарищ поп!" — к таким приветствиям протоиерей Михаил
Васильев относится с юмором. В армии особые люди, а в ВДВ уж точно
"из другого теста". Каждый десантник знает этого высокого "мужика с крестом и бородой" не только как
главного капеллана "голубых беретов", но и человека с огромным боевым опытом — вторая Чечня,
Косово, Босния, Абхазия, свыше сотни прыжков с парашютом, спасение раненых. Хотя сам священник
оружие в руках не держал — это запрещено канонами Церкви.
"Когда я был в штабе ВДВ — он через дорогу, — один из офицеров указал мне: а вот же, батюшка,
разрушенный полковой храм. Это было в 2001 году. Потом занялись перепиской с военными
ведомствами", — рассказывает отец Михаил, настоятель храма Благовещения в московских Сокольниках.
Только через восемь лет удалось добиться передачи здания штабу ВДВ. Благовещенскому храму сильно
повезло: далеко не все тогда в Минобороны были за возведение храмов в военных частях, несмотря на
многочисленные просьбы командиров и ветеранов. В 2010 году, например, чудом отстояли храм Илии
Пророка на территории Рязанского высшего командного училища ВДВ: тогдашний министр обороны
Анатолий Сердюков лично приехал и потребовал снести деревянную церквушку, построенную на
"боевые" выплаты десантников.
К счастью, Благовещенский храм эта участь миновала — нашлись влиятельные спонсоры и покровители.
"В основном деньги давали мои университетские друзья и известные компании. И министр обороны
Сергей Шойгу около двадцати миллионов рублей выделил от ведомства. Он здесь был несколько раз,
даже подарил храму икону", — говорит батюшка.
Справа от входа в церковь Благовещения в Сокольниках стоит огромный монитор. Отец Михаил
увлеченно водит по нему пальцем и, не отрываясь от экрана, рассказывает, где что в храме находится.
Пара движений по "мегапланшету" — и главный храм ВДВ предстает перед посетителем во всей своей
3D-красе.
Разведчик в рясе
Иконостас Благовещенского храма выполнен из афганского мрамора. Как его удалось оттуда привезти?
Прихожане загадочно отвечают, что "это отдельная история". И тут же принимаются рассказывать о
восстановлении церкви — особенно как настоятелю отцу Михаилу Васильеву помогал священник Андрей
Шеломенцев.
"Батюшка Андрей после службы переодевался в рабочую одежду и шел строить колокольню. Он хорошо
разбирается во всех этих делах — удивительный человек!" — говорит прихожанка Ольга.
Отец Андрей и вправду необычный: звание майора разведки, два ордена Мужества, множество ранений
— три осколка так и остались в спине. Но об этом он сам никогда не скажет. А на вопросы по-солдатски
отрезает: "Во-первых, обо мне говорить неинтересно, а во-вторых, о войне говорить совсем не
интересно".
Но стоит упомянуть о вере, тут же оживляется. Сложные богословские вопросы он объясняет буквально
"на пальцах", закатывая рукава рясы и демонстрируя свои большие руки с огрубевшими ладонями. Когда-
то они держали оружие, теперь же, как здесь говорят, — "орудие духовное", крест.
Вот, например, как он растолковал, зачем православному причащаться и исповедоваться.
"Как-то после боя мы притащили раненых, 20 человек. И вот приносят (сослуживца) Пашку — он
держится за живот и орет так, что аж уши закладывает. Причем крови-то нет! Я к нему подхожу, достаю
нож, — отец Андрей показывает на бедро, куда разведчики крепят ножи, — говорю ему: "Пашка, сейчас
будет очень больно, ты делай что хочешь — ори, матерись, бей меня", а в рот ему запихиваю
перевязочный пакет, чтобы зубы не раскрошились". Срезает с Пашки сначала бронежилет, а затем всю
одежду и видит в районе лопатки "большую дырку, из которой свистит воздух", пуля пробила легкое. В
таких случаях, объясняет священник, смерть может наступить в любой момент. "Я быстро нашел рану и
позвал фельдшера, чтобы он заткнул ее. Парня удалось спасти, — говорит он и, помолчав, добавляет: —
То же самое и с душой человека — если вовремя не открыть рану, чтобы Бог ее увидел и залечил, то она
погибнет. Для этого и нужны исповедь и причастие".
Когда спрашиваешь, почему он решил стать священником, отец Андрей пожимает плечами: "Так Бог
управил". Перед переездом в Москву в 2009 году он десять лет служил в храме на Колыме, "где до
епископа 500 километров".
"А кем быть тяжелее: батюшкой или солдатом?" — интересуюсь я.
"Быть священником тяжелее. В армии все четко: есть командиры, которые отдают приказы. А священник
— сам себе командир. Да, существуют догматы Церкви, но он по сути один в поле воин", — признается
отец Андрей.
"Я был живой мишенью"
Основные прихожане храма — десантники. Почти у всех ордена, многие бывали в горячих точках. Все
помогают храму как могут. Алексей, например, по выходным прислуживает в алтаре. А по будням
"выполняет задачи по предназначению" — на его счету свыше 400 прыжков. Эта церковь служит
десантникам отдушиной в их нелегком деле.
"Второй рукой храма" прихожане называют солдат, проходящих срочную службу в штабе ВДВ. Их по
желанию направляют сюда помогать — убрать снег, что-то починить. Некоторые остаются в храме даже
после дембеля.
"Пока был в армии, приходил сюда помогать. А после срочной службы через некоторое время вернулся.
Не знаю, как так вышло", — признается Александр.
Он зашел в храм, ведя под руку протоиерея Олега Тэора, духовника легендарной Семьдесят шестой
Псковской дивизии ВДВ. По сути, это первый в России капеллан ВДВ, он окормлял бойцов еще в СССР,
когда священников и близко не подпускали к солдатам.
"Они сами приходили к нам в храм, просили покрестить их. Или дать какую-то литературу", — вспоминает
отец Олег. За его плечами две чеченские кампании и Югославия. На его глазах творилась история: в
1999 году батюшка находился в составе батальона ВДВ, захватившего аэропорт Приштины.
"Я там был одним из первых. Командующий сказал, что туда нужно священника отправить, стали думать
— кого. Кто-то доложил про меня. Мне сообщили, я сразу сел в самолет и полетел. Не каждая страна
давала нам воздушный коридор, хотя это была в основном миротворческая поездка. Там взрывы были,
выстрелы — перед нашим прибытием ту местность бомбили англичане", — рассказывает священник. Про
обстрелы в Чечне и Косово вспоминать не любит. Отмахивается:"Может, и попадал под них, там
постоянно стреляли".
С белой бородой и добрыми голубыми глазами отец Олег скорее напоминает какого-то волшебника из
сказки, чем прошедшего горячие точки полкового священника. Как тут не спросить о чудесах!
"Я отовсюду возвращался живым и здоровым — вот где чудо. Помню, в Чечне мы посетили одиннадцать
позиций. А я был в рясе, для меня даже бронежилета не хватило — каким-то журналистам отдали. И
снайперам боевиков я был виден аж за четыре километра", — рассказывает он.
И тут в храм входит военный в гвардейской форме. Завидев отца Олега, он расцветает в улыбке и
бросается обниматься со словами: "Здравия желаю, дорогой батюшка!" Генерал-майор Владимир
Данильченко возглавляет Совет ветеранов командования ВДВ. Сам в "крылатой пехоте" с 1959 года,
единственный испытатель БМД на минном поле. Он убежден, что в ВДВ в Бога верили и верят все. Даже
во времена самых жестоких гонений на религию.
"Тогда следили, чтобы крестики не носили, обручальные кольца… И вот перед тем как нам выйти на
"просторы Вселенной", дают команду приготовиться. Первым встает командир — полковник Михаил
Вербовников, участник Великой Отечественной, попадавший в крайне тяжелые ситуации. Прозвучала
команда "Пошел!", и Вербовников, крестясь, трижды произносит: "Господи помилуй!" И мы за ним это
повторять", — с улыбкой вспоминает он.
Крестом и мечом
Братство — это про десантников. Данильченко с прихожанами Благовещенского храма в Сокольниках
уже много лет помогает ветеранам, попавшим в тяжелую жизненную ситуацию. А заодно и капелланам,
которые тоже находятся сейчас в непростом положении.
"Капеллан получает в среднем 23-25 тысяч рублей в месяц. Это ставка технического персонала — в два
раза меньше, чем у контрактника, хотя официально он числится помощником командира части. И при
этом священник должен содержать свою, чаще всего многодетную, семью, у меня вон жена и шесть
деток. Мы стараемся являть высшую степень самоотдачи. Но все равно "волка ноги кормят", — сетует
отец Михаил Васильев.
В храме нет "ценников" на записки и требы. "Ну как я могу благодать не мою, а Бога мерить ценниками?"
— говорит священник. Хотя только за коммуналку храм ежемесячно платит свыше 200 тысяч рублей, да
еще 60 тысяч — на охрану.
"Было несколько попыток нас ограбить. А однажды ворвался человек с топором и хотел "всех убить".
Хорошо, что наш храм близко к СИЗО "Матросская Тишина", мы его аккуратно "упаковали" и сдали куда
надо. Сюда ведь ходит много военных, поэтому храм под круглосуточной охраной. Да и мы сами готовы
служить своеобразным "фильтром" для таких персонажей. Отец Андрей вон мастер спорта по карате, —
говорит батюшка. И добавляет: — Ну, а что? Русский философ Иван Ильин сказал, что добро должно
быть с кулаками. А известный специалист по стрелковому оружию добавил: "Кольт и доброе слово лучше,
чем просто доброе слово".
Батюшка вообще любит пошутить, а как еще, по его словам, донести до обычно суровых военных
вечные и не всегда понятные им истины. Задача же священников сделать так, чтобы у десантников,
несмотря на обстрелы и крики умирающих товарищей, сохранялась человечность. А бывших
десантников, как известно, не бывает. Об этом и напоминает надпись на доме причта: "С нами Бог и
ВДВ!"
Источник: РИА-Новости
→ Митрополит Псковский и Порховский Евсевий: Кровь мучеников и сегодня продолжает проливаться
Контакты