"Церковь в коммуналке": как верующие победили СССР
31.05.2018
Чтобы представить себе быт христиан советской поры, второй половины
прошлого столетия, нужно собирать и изучать воспоминания — устные и
письменные. Но сохранились и материальные свидетельства — бумажные
иконки, календарики, переписанные от руки молитвы, рукописные Библии,
тайные иконостасы, вмонтированные изнутри в дверцы шкафов. О первой
экспозиции подобных артефактов, открывшейся на днях в Москве, — в
материале РИА Новости.
Ася Клячина и белые платочки
"По сути, мы ничего не знаем о целом культурном пласте совсем недавней истории нашей страны. Из
школьного курса помним, что была борьба с религией, разрушали храмы, потом началась война, и
отношение к Церкви изменилось. За веру уже не расстреливали, сажали реже, но к Богу не обращались
еще долгие 40 лет. Это то представление, что мы выносим из знакомства с общеизвестной историей. Но
была и другая, которая до сих пор остается под спудом", — рассказывает журналист и историк Алексей
Пичугин, много лет посвятивший изучению советских гонений на Церковь.
В 1960-е годы, вскоре после очередной антирелигиозной кампании, Андрей Кончаловский снял свой
дебютный фильм "История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж". Это почти
документальная лента. Съемочная группа приехала в один из колхозов в Горьковской области и
запечатлела, как на самом деле живут и работают настоящие колхозники. Фильм, конечно же, надолго
лег на полку из-за сомнительных с точки зрения советского государства эпизодов. Например, обед
колхозниц в поле: вот они за накрытым столом, там же икона, все молятся и только потом садятся есть.
"Притом что никакого Бога в СССР официально не существовало, даже для совсем молодого московского
режиссера Кончаловского такое поведение колхозников было вариантом нормы", — подчеркивает
Алексей.
По его словам, вера в СССР была, но памяти о тех христианах почти не осталось. Пока были живы те
самые верующие бабушки и последние старые священники, их никто ни о чем не спрашивал — не было
запроса на подобные гуманитарные исследования. Теперь запрос появился, а спросить уже некого. Знаем
только, что "белые платочки спасли Церковь".
Религия в обмен на тушенку
"Моего отца ударили бутылкой по голове в Сандунах, когда он отказался снять нательный крест". "Все
говорят, что в храм было опасно ходить. А вот я, например, никакой опасности в том не видела. Я все
время ходила в церковь". Это из воспоминаний об одном и том же времени. Разрешив верующим во
время войны посещать храмы без риска уехать лет на десять в Магадан, советская власть продолжала
бороться с религией.
"Советской власти не жалко, если какие-нибудь старичок и старушка повенчаются в церкви. Зато из
Америки мы получим танки, самолеты и тушенку". Эти откровения нашего политического пастыря я
записал тогда же, на политсовете. Не знаю, был ли он уполномочен советской властью на такие
признания, или это была импровизация, или его собственные догадки, но несомненно прав он был в том,
что происходящее было вызвано соображениями корыстными", — говорится в воспоминаниях одного из
советских офицеров.
В 1948 году газета "Правда" напомнила, что в Советском Союзе все же существует свобода совести, а
граждане имеют право на отправление религиозных культов. Однако в той же статье и борьба с
религиозными предрассудками, и свобода антирелигиозной пропаганды также признавались
"проявлением последовательного советского демократизма". Партия, сообщало официальное издание
ЦК КПСС, не может быть нейтральна по отношению к религии и ведет пропаганду против всех
религиозных предрассудков, так как всякая религия есть нечто противоположное науке.
Первомай и Страсти Христовы
"По сути, это была жизнь после эпохи "второго иконоборчества", когда иконы сжигали возами, если не
эшелонами. И вот в домах верующих появляются самодельные, кустарного производства образа — либо
старинные литографии, либо раскрашенные фотографии, с любовью убранные узорами из фольги и
искусственными цветами. Обязательно надо упомянуть специальные шторки, которыми они закрывались,
чтобы не раздражать своих ближних, с кем надо было жить под одной крышей, деля метры коммунальной
квартиры", — вспоминает заведующий кафедрой церковной истории Московской духовной академии
профессор Алексей Светозарский.
Вместе с ним мы ходим по выставке "Живые", открывшейся в Московском энергетическом институте. Здесь
собраны уникальные вещи того времени: репродукция иконы Святой Троицы, подаренная голландскими
студентами московским друзьям в 1957 году; пасочницы, которые передавались из поколения в
поколение; билет на пасхальное богослужение в Богоявленский собор в Елохове; самодельные открытки
и фотографии старцев; рукописные рассказы о явлениях Богоматери и народные календари
православных праздников.
"Первое мая не отмечали, потому что была Великая пятница", — читаем в одном из писем.
"Богослужебные тексты писались от руки и хранились десятилетиями. Представляете, в самой читающей
стране мира люди переходят к рукописной традиции!" — говорит профессор.
Закопанная святыня
Одним из наиболее известных священников, служивших в 1950-1960-е годы в Оренбургской области, был
иерей Владимир Рожков. Однажды, посещая на дому в Уральске больную женщину, он услышал от нее:
"Я совершила большой грех — зарыла Святые Дары (хлеб и вино, претворенные в тело и кровь Христову,
главное таинство Православной церкви. — Прим. ред.) в землю". Пораженный отец Владимир стал
расспрашивать, как это произошло, и узнал, что муж этой женщины, священник, в 1937 году был
репрессирован — ночью за ним приехала машина, и с тех пор его никто не видел. Зная, что потом
придут с обыском, супруга священника собрала хранившиеся дома запасные Дары для причастия
больных, завернула в епитрахиль (часть богослужебного облачения) и закопала во дворе.
"Вы помните, где они закопаны?" — спросил отец Владимир. Женщина ответила утвердительно. Вместе
они смогли извлечь из земли сверток. В нем были истлевшее от времени священническое облачение и
дароносица. Сами Дары нисколько не пострадали, и священник решил причащать ими больных. С тех
пор всю жизнь возил их с собой. Однажды его пригласили родственники умиравшего человека, который,
хотя ходил до революции в церковь, считал себя неверующим. "Не люблю я современных попов —
поназаканчивают семинарий и думают, что самые умные. Вот до революции другое дело было!" —
протестовал больной против такого визита.
"Между нами возник серьезный разговор… Я уверял его, что человеческая жизнь имеет смысл только при
вере в Бога, рассказал ему о найденных в Уральске Дарах и что принес их частицу с собой. Он
исповедовался, причастился, стал быстро идти на поправку и прожил после этого еще несколько
месяцев. Сейчас, в 1966 году, я открываю дароносицу, вижу оставшиеся три частицы Даров,
изготовленных 28 лет назад, и подтверждаю, что я свидетель бесспорного чуда", — писал священник в
воспоминаниях.
Помнить все
"Чем дальше уходят в прошлое времена гонений, тем больше мы забываем, что такое Церковь, которая
живет в условиях постоянных ограничений. Церковь в гонении состоит из людей глубочайшей веры. Мы
должны свидетельствовать о них. Память о наших предках, которые выжили и сохранили верность Христу
в те годы, когда это был вопрос жизни и смерти, должна быть с нами и тогда, когда мы не видим
открытых гонений", — считает заместитель председателя Синодального отдела Московского
патриархата по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Вахтанг Кипшидзе.
Он вспоминает своих маму и бабушку, которые спорили о том, стоит ли быть верующими. "Мама в полной
мере испытала на себе давление, влияние атеистической пропаганды 1950-1960-х годов, а бабушка
всегда была верующей. Знаете, школа успешно боролась с духовной традицией. Но семена веры,
которые бабушка передала маме, через несколько десятилетий проросли и победили. И когда сегодня
люди, воспитывавшиеся в эпоху атеизма, приходят к вере — это победа той гонимой Церкви над
государственным аппаратом, обладавшим абсолютной монополией на все", — заключает Вахтанг.
Источник: РИА-Новости
→ Курскому крестному ходу исполняется 400 лет
← Папа Римский Франциск попросил ФИФА прокомментировать факты использования рабского труда в Катаре
Контакты