Греховные страсти и борьба с ними

[Капитошка]

Протоиерей Георгий Бреев:

Как увидеть в себе действие страстей


http://www.nsad.ru/articles/kak-uvidet-v-sebe-dejstvie-strastej

Очень интересно, Лена! То что мне надо сейчас. Спаси Господи!

[Ост-Остерн]

Настолько ясно всё объясняет!

[Natalya K.]

Протоиерей Георгий Бреев:

Как увидеть в себе действие страстей


http://www.nsad.ru/articles/kak-uvidet-v-sebe-dejstvie-strastej

Спасибо Лена, сделала себе закладку. Там еще много чего интересного, завтра почитаю...

[Светлана F]

СпасиБо, Леночка!!!

[Ост-Остерн]

Отец Георгий-замечательнейший священник!Сколько раз,когда у меня бывала тупиковая ситуация в жизни,я приходила к нему-и всё разрешалось удивительнейшим образом!Даже когда я видела совсем иную картину своей жизни-всё получалось так,как мне говорил отец Георгий.Хотя на тот момент было всё по-другому.Поступлю по-своему,видя иной расклад,а впоследствии всё выходило так,как говорил он!

[Светлана F]

Еще раз повторюсь - Леночка, ну как же хорошо, что ты знаешь столько замечательных людей!

[Марина_]

Леночка! Я полностью согласна со Светланой! Как же хорошо, что ты знаешь столько известных и замечательных людей! И нас просвещаешь!!!

[Ост-Остерн]

АРХИМАНДРИТ ИОАНН КРЕСТЬЯНКИН


Семь нечистых духов   


Слово Божие бесконечно велико. И человеческое вглядывание в него, даже не выходящее за пределы разумения Святой Православной Церкви, постоянно обретает и новые оттенки постижения, и нераскрытые прежде значения вечного и постоянного смысла.

Хорошо известна и обширно применяется притча Спасителя о нечистом духе, вышедшем из человека. Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находит; тогда говорит: возвращусь в дом мой, откуда я вышел. И, пришедши, находит его незанятым, выметенным и убранным; тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, вошедши, живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого (Мф. 12, 43-45). Добавление Господа Иисуса Христа: Так будет и с этим злым родом — ясно показывает, что содержание притчи раскрывает прежде всего социально-историческую судьбу «рода лукавого и прелюбодейного», который «ищет знамения», ибо притча рассказывается Спасителем с намеком на этот «род».

Но мысль подвижников благочестия обычно останавливается на аскетической экзегетике* (*  объяснение и толкование) притчи, и это очень понятно, так как она поучительна, серьезна и душеспасительна. Но исчерпана ли?

Нечистые духи в аскетическом понимании соединяются нередко с различными родами страстей. Таким образом, вышедший из человека нечистый дух — есть вместе с тем некая побежденная страсть. Дальнейший смысл, кажется, в основном, понятен. Когда душа, по изгнании страсти, не умеет наполнить себя святым положительным содержанием, — нечистые духи помогают внедрить в нее гораздо более обильную насыщенную и интенсивно работающую страстность — семь злейших нечистых духов.

Но почему семь? Случайно ли? А если нет? А если нет,— то есть если число «семь» имеет не просто символический смысл, означающий полноту, но и вполне реалистическое содержание, из сего следует, что семь страстей, которые нечистые духи вызывают к действию в душе человека,— всегда постоянны, одни и те же (конечно, речь идет только о тех случаях, когда греховные страстные движения,— вполне конкретные, как, например, пьянство и блуд,— из души изгоняются, а начать доброе делание она не озабочивается).

Наблюдение за подобными ситуациями, а у человека внимательного они всегда найдутся под рукой, а также логика духовно-нравственной жизни человека, доказывают одинаковость действия греха в подобных случаях.

Что бы нужно было сделать человеку, сумевшему победить греховную привычку? Для начала поставить ум свой на страже сердца, чтобы он рассматривал, по крайней мере, самые грубые греховные помыслы и, как сторож, даже не очень хороший, старался бы не пропускать самые, несомненно, враждебные.

А когда этого нет?.. Посмотрим, что может получиться…

Итак, грех побежден! Ура! Склонность, положим, к пьянству изгнана из моего сердца. И я торжествую. Увы, недолго. Я не успел дать место Духу Святому в моем вычищенном сердце. И это так понятно! Я так старался сам, так сильно и умиленно просил помощи Божией; так сердечно и долго пытались помочь мне мои близкие — всячески, и прежде всего — соединенной своей молитвой. И теперь я спокойно и безмятежно отдыхаю. Но тут-то нечистый дух пьянства, поскитавшись по безводным местам, ища покоя, и не обретя, тихонечко возвращается — и, видя горницу души пустой, идет за известной ему семеркой товарищей, которые помогут ему — по опыту знает — вновь вселиться в эту чистенькую, и такую лакомую, такую желанную душу. Дело облегчается тем, что, как он видит,— сторожа нет.

Первым в дело идет нечистый дух гордости, который в зависимости от характера и настроения чистенького «пациента», раскрывается одним из трех лиц: самодовольство («какой я все же молодец, что сумел сам победить свой грех»), самонадеянность («оказывается, это не так уж трудно; и у меня вполне достаточно сил, чтобы справиться с этим»), самоуверенность («да и вообще эта мерзость не посмеет больше ко мне приблизиться, зная, что я опытный борец с нею и победитель»). И при моей неопытности в духовно-нравственной жизни он, соблазняя меня тремя своими лицами в любом сочетании и последовательности,— проникает и прочно обосновывается в бедной моей душе.

И не просто обосновывается; он дает проход своему товарищу, другому нечистому духу, духу лености. И действительно — что такое? — все прекрасно и навсегда: дух пьянства не возвращается, другие безобразные духи тоже недвижны по отношению ко мне (а дух самодовольства самоуверенности, самонадеянности проник ласково и незаметно) — можно и отдохнуть. Прежде в моей жизни было много греха, но много и напряженной борьбы. Я устал от этой напряженности; и совесть спокойна; да и что теперь, собственно, нужно делать? — труд духовный, кажется? — ничего, можно и немного погодя. А пока — отдохнем… отдохнем… отдохнем… Я вполне заслужил отдых своей прежней напряженной работой. И дух лености распространяется неторопливо, но властно.

И вот я, нравственный богатырь, свален и опутан сладкой паутиной духа лености, нежелания напряженности. А сей властитель уступает местечко и следующему своему товарищу, закрепляющему успех. Совесть, порою попискивая, подает сигналы, что все же что-то пора начать и делать. Но леность не дает прохода единственно существенно нужному доброму духу внутреннего делания, зато легко пропускает хитрого и нечистого духа делания внешнего. Всякое внешнее делание имеет обычно то свойство, что им, как правило, душа удовлетворяется. Это опасно и всегда, но особенно опасно тогда, когда внешний, безжизненный характер (или наоборот — слишком чувственный, душевный) приобретает делание по самому существу своему; наиболее внутреннее — молитва. Ехидно вползший третий дух нечистый или совсем аннулирует молитву, или делает ее бессильной. Я лишаюсь одного из главных оружий.

Чувство удовлетворенности, так присущее внешнему деланию, гонит прочь остатки покаяния (если только они еще сохранились в моей душе), но зато пропускает торжественно и пышно появляющегося четвертого нечистого духа — нераскаянности, нежелания каяться. Он бесстрашно проходит в сопровождении хороших помощников: самооправдания и невнимательности к себе. Многочисленные вседневные погрешности, видя свободу проникновения, беспрепятственно проникали в душу и, оставаясь нераскаянными, производили свое разъедающее действие. Для более крупных погрешностей тут же находились извинительные причины. Шло обширное «непщевание вины о гресех»* (* самооправдание в грехах). Даже бывая в церкви на исповеди (в основном на «общей»), я по существу оставался нераскаянным. Так я лишился и другого главного оружия.Нераскаянность уже и сама по себе может привлечь из безводных мест любых нечистых духов; но они — многоопытные — знают как действовать, где удобнее всего нанести самый больной удар. Его наносит следующий нечистый дух — дух неблагодарности; ему к тому же естественно занять свое срединное место там, где уже обжились самодовольство, лень, безмолитвенность, нераскаянность. Дух сей — очень коварный, лживый и злобный. Тот, кем он овладеет, становится в большой степени чужд действию Святого Духа и не слышит Его внушений. Дух нечистый вселяется в меня, и я качусь в пропасть. Я, неблагодарный, ничего доброго не способен видеть ни в действиях Божиих, ни в действиях людей, жалостливо спешащих мне на помощь, а все приписываю себе.

Тогда-то, вслед за неблагодарностью, скачет шестой нечистый дух. Он приносит с собой равнодушие ко всем людям. Он приносит с собой замкнутость на себе. И мне все люди небезразличны уже лишь по тому, какие они со всех сторон несут мне обиды (обиды, конечно, мнимые, но для меня-то они действительны). Растет озлобленность и недовольство. Между тем, сам я в своей ослепленности и равнодушии, раздаю обиды направо и налево, но, не видя людей, не вижу и наносимые мною обиды. В моей окрестности, по естественному порядку вещей, смыкается круг одиночества. Наиболее разрушительно мое отношение к тем, кто стремится меня спасти…

Сей нечистый дух хорошо поработал. Вкруг меня одни обломки: обломки моей души; обломки прежних добрых отношений. Еще я по укоренившейся привычке во всех моих бедах вижу вину тех, кто суть и были окрест меня, в себе же наблюдаю одно добросердечие, но уже все более и более неладно становится на душе, и от этой неладности возрастает смутность, и самое главное — невесть как освободиться. И тогда-то вползает и распространяется, как кисель, по всему пространству души седьмой страшнейший дух нечистый — дух уныния. О его действии можно написать диссертацию, но — печальную. Посему лучше здесь поставить точку.

Тем более — самая пора начать запить. Семь нечистых духов сделали все для того, чтобы духу — простенькому, очевидному духу, например, пьянства — вольготно жилось в опустошенной разрушенной храмине души.

Конечно, это — схема, и схема в реальности, по милости Божией, далеко не всегда доходящая до полного разрушительного предела. И вообще, жизнь представляет такие варианты развития бесспорнейших, кажется, схем, что только ахнешь, и ахать часто приходится. К тому же за пределами рассмотрения схемы остается аскетический вопрос — как противостать нечистым духам. Вместе с тем нравственно-психологический опыт рассмотрения такого механизма страстей может оказаться небесполезным для тех, кто порою в недоумении, ничего не понимая, останавливается перед фактами развития страстной природы души человека, незанятой, выметенной и убранной.

Дай нам всем Господь духа осторожности, внимательности и разумения.



_{http://www.ioann.org/nastolnaya-kniga-dlya-monashestvuyuschih-i-miryan/sem-nechistyih-duhov.html}

[Марина_]

Леночка! СпасиБО!!!

[ВераН]

Замечательнейшая статья про страсть уныния

https://www.miloserdie.ru/article/kipuchee-unynie-ili-chto-kroetsya-pod-maskoj-sverhaktivnosti/

Кипучее уныние, или Что кроется под маской сверхактивности

 СИВАШЕНКОВА Дарья

Считается, что уныние связано с бездействием человека. Лежит человек на диване и ничего не может, – значит, унывает. Но это не всегда так, – уверен прот. Алексей Уминский

Человек в футляре, оказывается, унывал
– На что похоже уныние? Когда человек в своей квартире закрывает все двери и зашторивает все окна темными занавесками, чтобы туда не проникал свет. При этом изо всех сил старается соблюсти статус кво. Кого мы себе представляем, когда говорим «унылый человек»? Конечно, «человека в футляре» Чехова.

Уныние – это состояние полнейшего бесчувствия души. Это даже больше, чем когда тебе ничего не хочется. В состоянии уныния человек отказывается от любого проявления жизни, от любого ее переживания.

Ведь жить по-настоящему, глубоко, всеобъемлюще и полнокровно – очень тяжело. И любить очень тяжело, и сделать что-то, приносящее подлинную радость – нелегко. Всякое проявление настоящей жизни требует труда. Потому что жизнь – это труд.  Жизнь – это понуждение.  И радость – это плод понесения этих трудов.  А уныние – это избегание этого труда. Одна из форм подмены жизни.

Чем страшна активность унывающего
Мы иногда думаем, что уныние связано с бездействием человека. Мол, человек унывающий – это человек, который не способен ничего сделать, только лежит с утра до вечера на диване.  Но это не всегда так.

Да, человек, который не находит в себе оснований для жизни, часто бывает в полупаралитическом состоянии. Но, как ни парадоксально, гораздо чаще унылого человека можно встретить в состоянии кипучей деятельности. Со стороны уныние под ней едва различимо.

Впрочем, человек сам может не понимать, что его бесконечная активность – на самом деле всего лишь маска глубокого уныния.

Опять же, вспомним «человека в футляре». Страшно беспокоясь о том, «как бы чего не вышло» и тщательно защищая себя от любого проявления жизни, он, тем не менее, умудрялся разворачивать кипучую деятельность. Страшно нудную, но кипучую и тяжкую для окружающих.

«…на педагогических советах он просто угнетал нас своею осторожностью, мнительностью и своими чисто футлярными соображениями насчет того, что вот-де в мужской и женской гимназиях молодежь ведет себя дурно, очень шумит в классах, — ах, как бы не дошло до начальства, ах, как бы чего не вышло, — и что если б из второго класса исключить Петрова, а из четвертого — Егорова, то было бы очень хорошо. И что же? Своими вздохами, нытьем, своими темными очками на бледном, маленьком лице, — знаете, маленьком лице, как у хорька, — он давил нас всех, и мы уступали, сбавляли Петрову и Егорову балл по поведению, сажали их под арест и в конце концов исключали и Петрова, и Егорова».

Чеховский Беликов доводил своих коллег бесконечными опасениями, но кипучая жизнедеятельность унывающего может выражаться по-разному.

Это может быть постоянное мельтешение,  вечная суета, постоянное желание куда-то пойти, куда-то позвонить, просто переложить предмет с места на место. Занять себя хоть чем-то, лишь бы не оставаться наедине с пустотой внутри, потому что человек не знает, что с этим делать.

Недаром так много людей ненавидит тишину в доме. Обязательно надо уничтожить ее музыкой, телевизором, чем угодно – лишь бы не остаться наедине с собой в этой оглушительной тишине.

Есть целое направление православных активистов, занятых такой кипучей деятельностью, в которой нет подлинного глубокого смысла. Она лишена любви, лишена смирения, поэтому прорывается агрессией ксенофобии и ненавистью.

Со стороны посмотришь – чего-то кричат, требуют, громят, запрещают, ратуют. А внутрь заглянешь – тоска и опустошенность.

Тест
Если человек хочет испытать себя, – в унынии он или просто грустит-тоскует, что нормально, можно провести простой эксперимент.

Остаться наедине с собой,  во внешнем бездействии, но в мыслях о себе. Попробовать привести себя в состояние внутреннего покоя. И посмотреть, каково ему вот так, в этом состоянии?

Если неприятно, тревожно, мучительно, если хочется заняться чем угодно, лишь бы отвлечься мыслями, – это тревожный сигнал. Вернейший признак уныния.

В унынии человек не может молиться. Ведь молитва и есть – самая настоящая жизнь, самая подлинная, – а человек не способен. У него не ворочается язык, он не может собрать ни мысли.

Человек в унынии не может даже по-настоящему порадоваться хорошей погоде. Он не заметит первого цветочка, выросшего под теплым солнцем.
Дурацкие подбадривания не лечат
Как быть в ситуации, когда человек унывает, хочет выйти и не может? Как помочь?

Можно, конечно, призвать такого человека радоваться. Очень легко призывать радоваться других – точно так же, как легко смирять других, а не смиряться самому. Но заставить радоваться нельзя. Ведь радость – это плод. Плод некоего пути, труда, внутреннего созревания.

Радоваться – значит плодоносить.

И лучше не выжимать изо всех сил из себя радость и не бросаться «плодоносить», если вдруг поняли, что унываете. Это обернется той самой пустопорожней активностью или лицемерием. Долго-то обманывать себя нельзя, и такой фальшивый плод душу никак не напитает. Более того, усталость и разочарование от этой фальши способно обрушить человека в еще более глубокое уныние, чем прежде.

Рецепт с «одеялом» от Исаака Сирина
Нужно просто признать, что в человеческой жизни не может быть сплошных подъемов. Жизнь состоит из разных периодов. Бывают времена наполненности и времена опустошения. Времена обнимать, и уклоняться от объятий. Собирать камни, и камни разбрасывать.

И если навалилось уныние, надо его терпеливо переживать. Признание проблемы и ее терпеливое переживание – это и есть труд, который, несомненно, принесет свой радостный плод.

Не надо вымучивать ничего из себя. Преподобный Исаак Сирин советовал монаху, который не может молиться, поесть, завернуться в мантию и лечь спать. Это монах советует монаху!

И порой, такой совет вполне практичен: надо перестать что-то из себя вымучивать, не заниматься самокопанием, а просто лечь спать – утро вечера мудренее. Или вариант: «залечь» в смысле – перестать суетиться и активничать, затихнуть, искать свою внутреннюю, подлинную тишину.

Рецепт от барона Мюнхаузена
Однако без конца совет «поспать» применять нельзя. Поел, поспал – пора и потрудиться. Человек порой должен, как Мюнхгаузен, вытаскивать себя за шиворот из болота. Это прекрасный образ для христианина. Все время из болота тащить своего собственного бегемота. Уныние лечится деланием – очень спокойным, без пафоса, без надрыва, размеренным и постоянным.

Рецепт от неизвестного старца
Есть прекрасная притча о монахе, впавшем в уныние. Ему было поручено возделывать поля. Придя и увидев на поле маленькие сорняки, инок очень быстро их выполол и ушел довольный. То же и на другой день. На третий день пришел, посмотрел – солнышко светит, работать не хочется. А сорняки? Завтра прополю. Их ведь так мало. И лег в тенечек поспать. Поспал. Ушел. На следующий день пришел – та же история. Сорняки не слишком выросли, завтра прополю. Или послезавтра. Потом – послепослезавтра прополю, справлюсь, я же сильный, уже полол, растут они медленно.

Через какое-то время инок пришел, смотрит, а поле – одни сплошные сорняки, большие и колючие. И тут инок понял, что у него просто не хватит сил с ними справиться.

Вот таково состояние уныния. Когда человек понимает свое бессилие и не верит в то, что можно что-то изменить. И проще сделать вид, что проблемы не существует, и заняться чем-то еще – чем угодно, лишь бы не тем, что единственно требуется.

Но, будучи монахом, все-таки наш герой пошел к своему старцу  и признался, что поле он запустил. Старец дал ему такой совет: «каждый день выпалывай кусочек поля размером с твою постель». Монах послушался и стал каждый день усердно выпалывать поле  метра по два, не больше. И довольно быстро очистил так все поле от сорняков.

Также можно бороться и с унынием. Выпалывать потихонечку свои сорняки. Потихонечку, но – ежедневно. Потихонечку – но с понуждением. И в конце концов окажется, что поле-то очистилось. И теперь новые сорняки (они обязательно будут) хорошо видны и их гораздо легче выпалывать. Главное – не начать снова почивать на них.

[Ост-Остерн]

Верочка,и ещё дай ссылочку на о.Алексия Уминского про уныние.Тоже хороший материал

[ВераН]

Лена, это она и есть. Отвечает о.Алексий Уминский, а разговор с ним вела Дарья Сивашенкова.

Дам ссылку на статью про чревоугодие, тоже из бесед с о. Алексеем Уминским.

https://www.miloserdie.ru/article/kak-ne-est-lyudej/

[Ост-Остерн]

Я сначала ссылку не заметила

[Галина*$]

Прочитала  обе статьи: очень интересно и образно изложено. СпасиБо.
А я прочитала про зависть:
http://www.nsad.ru/articles/zavist-eto-protest-v-adres-boga

[Natalya K.]

Про раздражительность

Епископ Пантелемон (Шатов): Как победить раздражительность

http://www.nsad.ru/articles/kak-pobedit-razdrazhitelnost

Галя, Вера,спасибо за ссылки- прочитала...