Мини-рассказы и притчи

[Елена 03]

Нескучный брак

 

Этой осенью мы отпраздновали двадцать лет нашей свадьбы. И для меня, и для Аси – это больше, чем половина жизни, ведь тогда нам было восемнадцать и девятнадцать. Конечно, мы тогда очень поторопились, можно было и подождать – закончить учебу, стать хоть немного самостоятельными… Нашим детям мы именно так и советуем. Но о своем выборе – не жалеем.

Во-первых, просто глупо жалеть о чем-то, определившем всю твою жизнь. Можно мечтать, как бы ты родился в средневековом замке или на тропическом острове, как бы ты был в младенчестве усыновлен королем Норвегии или в юности пошел в космонавты, но невозможно думать об этом всерьез. Это был бы уже совсем другой человек, а не ты.

А кроме того, нам выпало вместе взрослеть. Наверное, это было совершенно обычным делом в те времена, когда ранний брак был нормой, когда желание "сначала нагуляться" не воспринимали всерьез. Да, нагуляться… но и сформироваться, закостенеть в каких-то своих привычках и пристрастиях, так, что потом уже ничего не изменишь. А мы стали половинками друг друга, едва выйдя из детства, и не просто "подстроились" друг под друга – срослись и сплелись так, что не отделишь одного, не повредив другого.

Мы очень разные, едва ли не противоположные по характеру. Принято считать, что это хорошо, что так мои медлительность, рациональность, основательность уравновешивается подвижностью, эмоциональностью, легкостью Аси. Да, так и есть. Но как это иногда раздражает! Зато в жизненных ценностях совпадение едва ли не полное – вот, наверное, еще один результат раннего брака. Только представить себе, что мы вместе встретили перестройку, развал СССР, шоковые рыночные реформы, нынешнее не вполне понятно что… Мы не просто обсуждали эти темы, мы жили этим, иногда даже, можно сказать, выживали.

И все-таки истории про семейные пары, которые прожили вместе долгие десятилетия и ни разу при этом не поссорились – это явно не про нас. Идиллии у нас нет, и никогда ее, пожалуй, не было – с самого начала пришлось с удивлением узнавать, что у любимого человека есть недостатки, и что влюбленность теряется и уходит, а любви еще нужно всерьез и долго учиться… Были и скандалы, и крики, и слезы, и много всего разного. Но важнее, что всегда было и сейчас есть у нас очень много главного и настоящего. Начиная хотя бы с трех наших детей.

А еще мы вместе открыли Бога. Это может показаться странным, но это так – мы пришли к вере не просто одновременно, но вместе, придя сначала друг ко другу. И когда потом ходили в храм и слушали такие еще малопонятные слова молитвы "сами себя и друг друга и весь живот наш Христу Богу предадим" – очень явственно ощущался этот "живот наш", общий на двоих, в котором уже была наша Анюта.

О браке и Церкви стоит сказать несколько слов особо. Почему-то нередко у православных считается так, что семейная жизнь – что-то низшее, вторичное по сравнению с жизнью церковной, в идеале – монашеской. Что-то такое посредине между физиологией и домоводством… Наверное, это просто от недопонимания, чем на самом деле может быть эта самая семейная жизнь.

Одна молодая девушка подалась в монашество в "альтернативном" Православии (то есть, по ее мнению, в более возвышенном, суровом, правильном, чем в нашей Московской Патриархии). Она написала в своем сетевом дневнике: брак – это так скучно! Может быть, это из серии "зелен виноград", а может быть, она и вправду так думает… Как бы то ни было, трудно, на мой взгляд, подобрать браку худшее определение. Семейная жизнь может быть раем и адом, она может быть какой угодно, но только не скучной.

Да не о том ли говорилось без конца и в советские времена, когда тихий семейный очаг противопоставлялся оглушительной борьбе за народное счастье, великим стройкам коммунизма, нескончаемым подвигам полярников и пограничников? Как некий христианизированный вариант сегодня звучит: аскезе подвижников и отшельников, заоблачному полету мысли богословов… Там – что-то великое и значимое, вселенское, а тут – чайник на плите и детские пеленки в ванной на веревке. Разве можно сравнивать?

Только тогда, наверное, и Тайную Вечерю придется нам записывать в разряд "бытовухи". Ну что там такого, в самом деле, произошло? Ну, собрались за праздничным столом, выпили-закусили, поговорили. Никаких тебе чудес, откровений, событий космического масштаба. Учитель раздал ученикам хлеб и налил вина – так поступали отцы семейств и хозяева домов каждый вечер. А ведь тут самое повседневное становится вместилищем для самого великого.

Точно так же и в браке. Не случайно в Библии так упорно и постоянно отношения Бога и Его Церкви (даже еще и ветхозаветной Церкви) постоянно уподобляются отношениям мужа и жены. Здесь, наверное, стоит привести несколько цитат из Библии. Вот что пишет апостол Павел: "Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены, как и Христос глава Церкви, и Он же Спаситель тела. Но как Церковь повинуется Христу, так и жены своим мужьям во всем. Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее" (Послание к Ефесянам, 5:22-25).

Обычно в этих словах видят какую-то униженность женщины: вот мол, сплошной домострой и сексизм, мужской шовинизм и прочая неполиткорректность. Но давайте вчитаемся: повинуйтесь, жены, своим мужьям не как Карабасу-Барабасу с плеткой, а как Церковь повинуется Христу. Повинуется, потому что любит, стремится к Нему, из-за Него и существует. А мужья? Не просто обеспечивайте своих супруг всем необходимым, а любите так, как Христос – безоговорочно, беззаветно, беспредельно. Надо будет на крест – на него и иди, не дожидаясь признательности и благодарности, как Христос не дожидался ее от апостолов.

Где же здесь неравенство? Обе стороны должны полностью, без остатка жить друг ради друга. Но при этом у них разные роли. Это куда глубже и тоньше унылой политкорректности, при которой мистер и миссис Икс должны осуществлять все действия, от уборки грязной посуды и до воспитания детей, на строго паритетных началах, пока между ними существует взаимное согласие по данному вопросу. А исчерпалось оно – оба свободны, никто никому ничего не должен. Нет, такая изначальная самоценность и полная свобода от другого – страшнее самого лютого домостроя, по-моему.

Неужели тебя никогда не охватывали сомнения, разочарования, не хотелось начать все заново с какой-то другой женщиной, – предвижу невысказанный вопрос. Да, бывало. Неужели не уставали друг от друга, не тяготились чем-то в другом человеке? Тоже бывало. Неужели никогда больше ни в кого не влюблялся? Да, бывало и это. Но была, всегда была память о серьезности клятвы, которую дали перед Богом и друг перед другом на венчании. Вместе – навсегда, в горестях и радостях. Уйти, когда надоест, и начать заново в другом месте – такой вариант просто был под запретом.

И этот запрет, на чей-то беглый взгляд – стеснение и ограничение. А на самом деле – это ограда на высоком мосту, который надо перейти, и ветер дует, и мост качается, и равновесие так легко потерять… Да и сама пропасть загадочным образом притягивает к себе. Ограда – чтобы не свалиться.

Кто-то сочтет это бедностью – вокруг "так много девушек хороших", а я отказываю себе в возможности узнать их поближе. Но я не думаю, что это бедность. Можно даже придумать об этом притчу. Один человек утолял жажду напитками, которые покупал в разных киосках: у этого этикетка красивее, у того вкус обещают поинтереснее, этот попенистей, тот пошипучей… А другой построил себе дом около чистого источника в горах, всю свою жизнь пил его воду и обустраивал сам источник. У первого, надо признать, куда больше опыта. Но у него так никогда и не было своего источника, а если он решится его завести, то все прежние бутылки и этикетки не будут значить ровным счетом ничего. Скорее, обретя свой источник, он будет отныне считать их дегустацию пустой тратой времени, которая только отдаляла встречу с родником. Впрочем, люди бывают разные, наверняка многим нравится пробовать все подряд.

В тех девушках и женщинах, которые мне нравились или в которых я иной раз влюблялся, я, несомненно, видел какие-то привлекательные черты, которых не находил в той же мере в Асе. С ними бывало интересно общаться, это общение даже восполняло что-то, чего могло не доставать нашему с ней единству, но… всегда очень четко ощущалась та грань, за которой мы с этими девушками шли каждый своей дорогой. Общая постель или даже общее хозяйство, думаю, сдвинули бы эту грань немного дальше, но не отменили бы ее: до сих пор ты мне нужен, ты мне нужна, а дальше я уж сам. С Асей этой грани не было с самого начала: мы вместе, и этим сказано все.

Так что венчанная жена – как Родина или Церковь, она у меня есть, она далеко не идеальна, но именно она – моя, и другой не будет. Дело не в том, что сам я, человек далеко не совершенный, никак не могу рассчитывать на совершенную жену, и даже не в том, что таких вообще не водится на свете. Дело скорее в том, что родник у твоего дома – это вода, а не шампанское, и шампанским быть не может и не должен. Никто не захочет жить с одним шампанским, без воды. Так и здесь – в Асе может не быть чего-то такого, чего мне иногда хочется, но в ней есть все то, без чего я просто уже не смогу жить.

 Автор: Андрей Десницкий

[Капитошка]

Господи! Почему...?

[Марина_]

Как просто!!! И главное -правильно!!!

[Ост-Остерн]

Преподобный шершень
Русская сказка-притча

^{(может быть кто знает её ,а кто и нет!)}

Был в одной помещичьей усадьбе управляющий-немец, праздников русских не признавал и завсегда заставлял мужиков работать. Приходит к нему однажды староста и говорит:

- Завтра у нас праздник, работать нельзя.
- Какой там праздник выдумал?
- Да святого Николы, батюшка!
- А где он? Покажь мне его!

Староста принес образ.

- Ну, это доска! - говорит немец. - Мне она ничего не сделает. И сам буду работать, и вы не ленитесь.


Вот мужики и придумали немца проучить. Опять приходит к нему староста:

- У нас, батюшка, завтра праздник.
- Какой праздник?
- Да преподобного шершня!
- А где он? Покажь!

Староста привел его к старому дуплу, где шершни водились:
- Вот он!

Немец стал заглядывать в щели, а шершни так и гудят!

- Ишь, - говорит немец, - как песни то распевает! Али водочки хлебнул? Ну, да я его не боюсь, все-таки прикажу работать.
Пока немец так рассуждал, шершни вылетели, и давай его жалить.

- Ай-ай-ай! - закричал во всю мочь немец. - Право слово - не велю работать, и сам не стану. Пускай мужики хоть всю неделю гуляют.


_{http://sokrnarmira.ru/index/0-2178}

[Елена 03]

Чечня. Светловолосый ангел

http://www.foma.ru/chechnya.-svetlovolosyij-angel.html

[Елена 03]

Пустая сума

Пришёл однажды к мудрецу мужчина, который хотел посвятить свою жизнь служению Богу и людям, но в своих деяниях причинил много бед.

— Я настоящий неудачник, — сказал человек, вздохнув. — Я весь в шишках невезения.

— Ты в своей добродетели, — сказал мудрец, — похож на бедняка, который хочет умилостивить встречных путников. Твоя дорожная сума пуста. И в этом кроется несовершенство твоих поступков. Даю тебе ценный совет — заботься о своей душе, обогащай ее радостью служения Богу, собирай в душе лучи Его благодати. Лишь тогда ты принесешь людям пользу. Чем больше ты соберешь небесного богатства в свою суму, тем больше ты сможешь раздать его в этом мире.

[Алла]

  Очень хорошая притча.

[Елена 03]

            Нецерковная

За этот год Анютка вытянулась, как тростиночка стоит в храме - юбка длинная, голубой платочек. Я даже сразу и не узнала ее, березку мою. То бегала по храму, все иконки целовала, а тут стоит в сторонке, не колышится.

- Анют, здравствуй. А ты что здесь, в притворе?

Легонько мне кланяется, щеки румянцем залились, шепчет:

- Я - нецерковная..,

Глаза опускает, а под ресницами смущенная радость прячется. И я радуюсь за нее - совсем девонька стала взрослой. Но своей радости тоже не выдаю - серьезно киваю, как будто это дело привычное. И иду к иконе Божией Матери - свечки ставить за себя и за девицу Анну. Почему-то сегодня чужую нецерковность мне хочется воцерковить, поблагодарить Бога за мудрость Его, за то что нашей немощью Он делает нас сильнее, чище, светлее и смиреннее.
 Инна Сапега

[Елена 03]

Кислое варенье



Дети попробовали варенье, только что приготовленное мамой. Оно им очень понравилось. Тут в комнату вошёл их младший брат.

— Можно и мне попробовать варенье? — спросил он.

— Не ешь, оно очень кислое! — пошутили старшие дети.

Наевшись лакомства, они выбежали на улицу.

В комнату заглянула мама:
— А ты почему не пробуешь варенье, мой милый?

— Потому что оно кислое! — со слезами на глазах ответил малыш.

— Не может быть, — улыбнулась мама. — Кто это тебе сказал?

— Старшие.

— Они пошутили. Ешь и не сомневайся, — успокоила мама расстроенного малыша.

Старшие братья снова вбежали в комнату.

— Ты почему ешь варенье? Ведь оно кислое! — засмеялись они.

— Нет, сладкое! — ответил малыш.

— А с чего ты взял, что сладкое?

— Потому что так мама сказала! — уверенно ответил мальчик.

Мы чем-то похожи на этого маленького мальчика. И нам очень трудно самим понять, что есть добро, а что есть зло. Но у нас есть любящий Отец, готовый всегда придти нам на помощь и подсказать правильный ответ.

[Елена 03]

Ложь

Закончив службу, священник объявил:

- В следующее воскресенье я буду беседовать с вами на тему лжи.
Чтобы вам было легче понять, о чем пойдет речь, прочитайте перед этим дома семнадцатую главу Евангелия от Марка.

В следующее воскресенье священник перед началом своей проповеди объявил:

- Прошу тех, кто прочитал семнадцатую главу, поднять руки.

Почти все присутствующие подняли руки.

- Вот именно с вами я и хотел поговорить о лжи, - сказал священник. - У Марка нет семнадцатой главы.

[Елена 03]

Покаяние и исцеление

 

Один инок, болевший глазами, со слезами молился у гробницы преподобного Саввы Сторожевского, затем отер глаза покрывалом от гробницы.

Другой инок при этом сказал с усмешкой:

- Вместо исцеления ты только засоришь глаза песком.

И тут же болевший исцелился, а смеющийся брат ослеп.

После слезной молитвы и покаяния и он получил исцеление.

[Елена 03]

Три важных вопроса

Жил-был царь, который стремился ко всякой премудрости. Дошли раз до него слухи, что есть некий отшельник, который знает ответы на все вопросы. Приехал к нему царь и видит: дряхлый старик, копает грядку. Царь соскочил с коня и поклонился старику.

— Я приехал, чтобы получить ответ на три вопроса: кто самый главный человек на земле, какое дело самое важное в жизни, какой день важнее всех остальных.

Отшельник ничего не ответил и продолжал копать. Царь взялся ему помогать.

Вдруг видит: идет по дороге человек — все лицо кровью залито. Царь остановил его, добрым словом утешил, принес воды из ручья, обмыл и перевязал раны путника. Потом отвел его в лачугу отшельника, уложил в постель.

Наутро смотрит — отшельник грядку засевает.

— Отшельник, — взмолился царь, — неужто ты не ответишь на мои вопросы?

— Ты сам уже на них ответил, — проговорил тот.

— Как? — изумился царь.

— Увидев мою старость и немощь, ты сжалился надо мной и вызвался помочь, — сказал отшельник. — Пока ты вскапывал грядку, я был для тебя самым главным человеком, а по-мощь мне была для тебя самым важным делом. Появился раненый — его нужда оказалась острее моей. И он стал для тебя самым главным человеком, а помощь ему — самым важным делом. Выходит, самый главный человек — тот, кто нуждается в твоей помощи. А самое важное дело — добро, которое ты ему делаешь.

— Теперь я могу ответить на свой третий вопрос: какой день в жизни человека важнее остальных, — проговорил царь.— Самый важный день — день сегодняшний.

Жил-был царь, который стремился ко всякой премудрости. Дошли раз до него слухи, что есть некий отшельник, который знает ответы на все вопросы. Приехал к нему царь и видит: дряхлый старик, копает грядку. Царь соскочил с коня и поклонился старику.

— Я приехал, чтобы получить ответ на три вопроса: кто самый главный человек на земле, какое дело самое важное в жизни, какой день важнее всех остальных.

Отшельник ничего не ответил и продолжал копать. Царь взялся ему помогать.

Вдруг видит: идет по дороге человек — все лицо кровью залито. Царь остановил его, добрым словом утешил, принес воды из ручья, обмыл и перевязал раны путника. Потом отвел его в лачугу отшельника, уложил в постель.

Наутро смотрит — отшельник грядку засевает.

— Отшельник, — взмолился царь, — неужто ты не ответишь на мои вопросы?

— Ты сам уже на них ответил, — проговорил тот.

— Как? — изумился царь.

— Увидев мою старость и немощь, ты сжалился надо мной и вызвался помочь, — сказал отшельник. — Пока ты вскапывал грядку, я был для тебя самым главным человеком, а по-мощь мне была для тебя самым важным делом. Появился раненый — его нужда оказалась острее моей. И он стал для тебя самым главным человеком, а помощь ему — самым важным делом. Выходит, самый главный человек — тот, кто нуждается в твоей помощи. А самое важное дело — добро, которое ты ему делаешь.

— Теперь я могу ответить на свой третий вопрос: какой день в жизни человека важнее остальных, — проговорил царь.— Самый важный день — день сегодняшний.

[Елена 03]

Благочестивые истории: Приходские хроники

 

ПРАЗДНИК ДЛЯ КОТА

Случилось это на погосте Шаблыкино Тверской епархии. Был у отца Василия кот, звали его Шарфик. Черный как смоль, а вокруг шеи, действительно, виднелась белая полоска, словно шарф. Голос у Шарфика был очень тоненький, – незнакомый человек оглядывался, надеясь увидеть маленького котенка, а вместо этого видел хитрую физиономию огромного поповского кота. Больше всего на свете Шарфик любил поесть. Правда, отец Василий заставлял жить своего питомца строго по уставу – во время поста ему не давалось ни молока, ни мяса. За это время Шарфик худел в два раза, зато потом возвращался в свою упитанную форму за Светлую Седмицу.

Как-то раз Успенским постом залез Шарфик в кладовку к соседям и наелся вдоволь чужой сметаны. Он был застигнут хозяевами врасплох и схвачен жестоко за хвост. От страха он так рванулся, что остался без хвоста. Дней десять сидел в углу мрачно, не пил, не ел, а потом повеселел и без хвоста стал еще более живым и привлекательным.

Однажды отцу Василию подарили Рождественским постом баранью ногу. А жили мы тогда, в середине 80-х годов, весьма скудно. Приход был глухой, такие называли тогда «уход», потому что там служили только одну требу – отпевание. Очень часто у нас не было денег даже на хлеб, поэтому варили супчик из картошки с капустой, и всё. Так что баранья нога – это было целое достояние.
Целый месяц ждал о. Василий того момента, когда он сможет сию ногу начесночить, нашафранить, наперчить, да в русскую печь поставить. И вот момент настал. Отправляясь на Рождественскую службу, он принес ногу в дом и положил ее на стол, чтобы та растаяла. А после службы, открыв дверь на кухню, с удивлением обнаружил, что ноги на столе нет.

Окна-двери были целы, через замочную скважину воры проникнуть не могли, но ноги-то не было. Уж не бесы ли шутят? – подумал отец Василий и в это время услышал странное кряхтение, доносившееся из угла. Там, возле печи, имелся довольно большой лаз – для кота. Подпол на кухне низкий, всего сантиметров 20, а лаз нужен был для того, чтобы кот мог зимой ходить туда по нужде.

Отец Василий обернулся на звук и увидел, что в лазе застряла баранья нога, а Шарфик с другой стороны пытался ее затянуть под пол. И тут о. Василий совершил роковую ошибку. Он топнул громко своим сапогом, Шарфик от страха дернулся изо всех сил, и баранья нога навсегда исчезла под полом.

Пришлось батюшке разговляться капустой да картошкой.

Несколько дней кот не показывал носа. А когда, наконец, вылез, – толстый, сытый и довольный, – настоятельский гнев уже прошел, и он был наказан только словесно.

Так отпраздновал Рождество протоиерейский кот Шарфик.

ЧУДО

В середине 80-х годов в Питере я познакомился с одной старушкой. Звали ее Александра Ивановна. Она была духовной дочерью митрополита Вениамина (Федченкова), рассказывала о нем много любопытного, но речь сегодня не о том.
Александра Ивановна вспоминала, что от рождения она не могла ходить. Ее отец был железнодорожным инженером, человеком в дореволюционной России весьма состоятельным. Он показывал ее лучшим докторам, в том числе и заграничным. Те только разводили руками – не могли определить, что за болезнь, а значит, и помочь были не в состоянии.

Ее мама была очень набожной, поэтому все время носила дочь в храм. А поскольку из-за профессии отца им приходилось менять место жительства, то они часто посещали храмы, где хранились мощи разных святых.

Александре было лет пять или больше, когда они поселились в Иркутске. Мать по обычаю принесла дочь в кафедральный собор, оставила сидеть на скамье, а сама встала на колени перед гробницей святителя Иннокентия Иркутского и горько плакала.

Александра Ивановна рассказывала, что ей стало так жалко маму, так жалко, что она ... сама встала со скамейки и пошла к ней, чтобы ее утешить.

С тех пор ноги ее были всегда крепкими. При нашей встрече ей было далеко за 80, а она ходила легко и свободно, без всякого старческого шарканья.

СИЛА МОЛИТВЫ

А вот еще одна поучительная история из приходской Шаблыкинской жизни.

Случилось так, что за лето мы перекрыли крышу трапезной части нашего храма, переложили печи в алтаре и в доме, в результате чего церковная казна оказалась совершенно пуста. Больших праздников впереди не предвиделось, чтобы надеяться на денежные поступления, и мы с о. Василием слегка приуныли. После нескольких дней сплошного картофелеедения наши силы поубавились, а в животе, казалось, выли волки.

«Будем молиться!» – решительно сказал настоятель, и мы стали добавлять к обычному утреннему правилу акафист и канон св. Николаю.

Так прошло две недели, и вот однажды на службе появилась женщина средних лет в сопровождении молодого человека. Подходя к кресту, она сказала, что её сын служил в Афганистане, и она дала обет: если он вернется живым, то отдаст все свои сбережения самой бедной церкви Тверской епархии. Сын пришел с войны невредимым, и она поехала в епархиальное управление, чтобы узнать: какой приход самый бедный. Ей указали на наш храм.

Женщина пожертвовала 500 рублей (большие деньги по тем временам), и мы были спасены от голода и нужды.

Мы продолжали читать акафист св. Николаю. Еще через несколько дней приехали две сестры-старушки из Торжка, где раньше служил о. Василий. Они услышали, что батюшка затеял ремонт и решили пожертвовать все свои сбережения.
Ну, после этого жизнь совсем наладилась. Еще некоторое время по инерции читали акафист, но потом оставили сие занятие.

После этого у нас почему-то начались с настоятелем трения, хотя раньше были мир и дружба. О. Василий решил зачем-то выбить из меня столичный богемный дух. Делал он это довольно суровыми методами, так что через несколько месяцев я вынужден был покинуть Шаблыкино.
Теперь вот думаю: может, напрасно мы перестали молиться св. Николаю?

ИСАИЧ

Нет, речь пойдет не о знаменитом Солженицыне, а о простом великолуцком нищем – Иване Исаиче. Происходил он из старообрядцев, а побирался возле нашего храма. Ходил всегда в длинном пальто нараспашку, с кривой палкой в руке, с копной никогда не мытых волос на голове и со всклоченной бородой. Глаза у него были круглые, слегка безумные. Он чем-то походил на пророков с фресок Феофана Грека. Я любил посидеть с ним на завалинке, побеседовать на разные темы. Настроен он был весьма эсхатологически, говорил, что скоро конец всему, а потому работать не надо, жениться не надо, даже в церковь ходить не надо. «А церковь-то тут при чем?» – спрашивал я его. «Потому что везде анчихрист!» – переходил на шепот Исаич, и глаза его от страха, казалось, вот-вот вывалятся из орбит.

Он был не просто побирушка, а в некотором роде философ. На вопрос: «Где ты живешь?» – он отвечал загадочно: «Нигде! И везде!..»

Прихожане говорили, что его время от времени забирали в психушку, –например, за то, что однажды он залез на постамент памятника Ленину, и оттуда обличал советскую власть.
Я всегда делился с ним тем, что оставляли в храме прихожане. Однажды, не глядя, дал ему какой-то кулек и пошел домой.

А через час постучался в дверь Исаич, весь в слезах. «Ты знаешь, что ты мне дал?» – спрашивал он, плача. Я терялся в догадках: может, денег кучу или яства какие-то особенные? Исаич не стал мне говорить, а просто протянул записку, в которой каллиграфическим почерком было написано: «Ты дал мне три луковички».
Чем запали Исаичу в сердце эти луковички, я не знаю, но с тех пор он стал почитать меня особо. Всегда помогал до дому корзинку донести, а если встречал в городе, то радостно размахивал своим кривым посохом и кричал: «Володя! Три луковички! Я помню!..»
И я почему-то всегда помню Исаича и молюсь за него.

КАК Я КРАДЕНОЕ СКУПАЛ

В моей церковной жизни было много историй не очень приятных, но вполне поучительных.

Как-то раз в псковском соборе ко мне в колокольню, где я обитал, постучала женщина со свечного ящика. «Там пришел молодой человек, предлагает крест и Евангелие. Может, ты купишь?»

Пошел я в собор. У свечного ящика крутился юноша со странной прической. «Пятьсот рублей, – сразу выпалил он, – и не рубля меньше!» Как будто я собирался с ним торговаться.

Евангелие и крест были явно церковными, напрестольными. Исторической ценности они не имели, были произведены в Софринских мастерских. Я спросил, откуда они? «От дедушки! – от чего-то нервничал "продавец". – Если не хотите, я в другой храм отнесу»

«Неси», – равнодушно ответил я и повернулся, чтобы идти прочь.

«Сколько это стоит?» – бросился вслед за мной юноша. «Рублей сто, не больше». «Хорошо, я согласен».

Я занял на свечном ящике сто рублей, юноша схватил их и тут же исчез. Внутри меня осталось неприятное чувство, но я подавил его и пошел в колокольню за деньгами.

А когда вернулся, то застал у ящика и старосту, и казначея, и прочих начальствующих. Все были в панике.

Оказывается, за время моего отсутствия позвонили из епархии и сказали, что среди бела дня ограблен храм в Завеличье, украдены ... напрестольные крест и Евангелие. Пока священник вышел служить панихиду, кто-то пробрался в алтарь и прямо с престола стащил святыни.

На следующий день приехал владыка со всем псковским духовенством. Он сказал речь о том, что надо быть бдительными, а потом пересказал историю похищения и «обретения» святынь. «Вот епархия! – засмеялся он в конце своей речи, – в одном храме воруют, а в другом – скупают краденое!..»

И ... выписал мне премию в сто рублей. За бдительность, так сказать.

Года через два меня вызывали в славный город Томск свидетелем на суд по делу церковных воров. Оказывается, они действовали по всей России и обокрали немало церквей. Поймали их как раз в этом сибирском городе.

На суд я не поехал, потому как был в то время в монастыре.

Но осквернители храмов, я надеюсь, получили по заслугам.

Источник: http://www.pravoslavie.ru/jurnal/60035.htm
 Автор: Владимир Щербинин

[Елена 03]

Как-то раз шел по дороге мудрый человек, радовался жизни и любовался красотами окружающими его. Вдруг он увидел человека, который шел, сгорбившись под непосильной ношей.
- Зачем ты обрекаешь себя на ненужные мучения? – поинтересовался мудрец.
- Я мучаюсь ради того, чтобы мои внуки и дети были счастливы, — отвечал человек. – Мой прадед всю свою жизнь мучился ради счастья своего сына, моего деда, дед также страдал ради счастья моего отца, мой отец мучился ради того, чтобы я был счастлив, и я буду страдать до конца своих дней, только ради того, чтобы мои внуки и дети смогли наконец-то стать счастливыми.
- Был ли кто-то в Вашей семье счастлив? – поинтересовался мудрец.
- Нет, но мои внуки и дети непременно проживут счастливую жизнь! – отвечал измученный человек.
- Безграмотный не может научить читать, крот не в состоянии воспитать орла! – молвил мудрец, — для начала научись сам быть счастливым, вот только тогда сможешь понять, как сделать счастливыми своих внуков и детей!

[Елена 03]

Инна Сапега. Невыдуманные истории. Миниатюры

СВЯТОЕ НЕВЕДЕНИЕ

Во время Херувимской в храме громко зазвонил телефон. В толпе молящихся послышались торопливые шорохи, телефон искали, нашли, выключили. После Евхаристического канона возмущенный сим событием батюшка вышел на амвон и потребовал с нарушителя строгой молитвы 100 земных поклонов, "аще тот совесть имеет и сам по своей совести их сотворит, поколи лично на преступлении не пойман". Началось Причащение, снова зазвонил телефон. Батюшка гневно остановил хор. "Вывесьти нарушителя из храма!" Все окинули строгим взором храм - у икон сидела седенькая бабушка с сумочкой и улыбалась, держа телефон в руках, в полном неведении ни своего нарушения, ни священического гнева. Бабушка была глухая. Батюшка увидел виновника, вздохнул и отменил епитемью.

АНГЕЛ

Бабушка встречает свою шестилетнюю внучку в храме после Воскресной школы. Та молчалива и задумчива. Дома девочка говорит бабушке
-Бабушка, вот ты меня все время ангелом называешь, а я когда вырасту стану бесом?
-Отчего? – пугается старушка
-Нам учительница рассказывала про художника, который хотел нарисовать ангела. Он искал всюду на земле человека, похожего на ангела и нашел маленького мальчика и нарисовал с него ангела. А потом уже в старости, он захотел нарисовать беса, и нашел очень страшного человека, а когда рисовал его, тот сказал, что он тот самый мальчик-ангел.
-Ну и что?
- А помнишь, помнишь, бабушка, мы с мамой вчера поссорились и я заплакала?
-Да, девонька, помню... – Бабушка ясно помнила эту сцену, и стала внимательнее прислушиваться к внучке.
-Я тогда очень хотела подойти к мамочке, обнять и сказать ей «мамочка, милая моя, мамочка!» А я…я … (девочка, нахмурила лобик) я крикнула ей « Уходи!!» и еще больше заплакала, помнишь, бабушка? – губы девочки подергивались.
-Да, девонька, я помню. – снова повторила бабушка.
- Мне так горько было, бабушка. Так плохо. Вот ты меня ангелом зовешь, а я вдруг вырасту – бесом…
-Нет, не вырастешь. Это ведь от тебя зависит, какой ты станешь.
-Но ведь тогда, я знала, что плохо так маму называть, я хотела иначе, но все равно.. – девочка уже плакала.
- То что случилось – случилось на пользу - ты узнала, что в нас есть плохое и хорошее, и что плохое и хорошее всегда борются друг с другом. Но вчера - ты не боролась с плохим в себе и оно победило. Но не совсем..
-Не совсем? – девочка взглянула на бабушку.
-Нет, зло не совсем победило. тебе же жалко, что так вышло. Значит, ты так больше постараешься не делать. Значит, ты будешь теперь бороться, и будет побеждать добро, так ведь?
-Так – сказала девочка.
-Значит, теперь ты становишься не ангелом и не бесом, а просто - настоящим человеком.

БРАТ С СЕСТРОЙ

Мужчина и женщина были очень похожи - оба приземистые, круглолицые, голубоглазые, обоим на вид лет 65-68. Они стояли около ящика и разговаривали друг с другом.
-Купи свечей! - сказала женщина.
-Сколько?
-Маме с папой поставить за упокой, и за здравие... купи шесть. Три тебе, три мне.
-Нам десять свечей.
Даю им десять свечей. Спрашиваю:
-Вы - брат с сестрой?
Женщина вспыхивает:
-Почему вы решили?
Мужчина счастливо улыбается:
- А что похожи?
-Похожи - отвечаю.
Мужчина с детским озорством легонько толкает женщину локтем в бок. Та машет на него рукой, берет свечи и идет к иконам.
Минут через десять мужчина снова подходит и неожиданно заговорщически объявляет:
-Нет, мы не брат с сестрой. Мы - муж с женой! А правда - похожи, да?
-Правда, - говорю.