Чтение Священного Писания и духовных книг

[Дмитрий_В]

Так же приведу здесь толкования чтений на этот день:

Толкование на Апостол Блаженного Феофилакта Болгарского
(1) Братие моя, не на лица зряще имейте веру Господа нашего Иисуса Христа славы.
1 Братия мои! имейте веру в Иисуса Христа нашего Господа славы, не взирая на лица.
Кто делает что-нибудь с лицеприятием, тот навлекает на себя большой позор как не уважающий однородного и прежде него самого себя, потому что обхождение с подобным препосылается и к самому делающему
подобным препосылается и к самому делающему
(2-3) Аще бо внидет в сонмище ваше муж, злат перстень нося, в ризе светле, внидет же и нищ в худе одежди, и воззрите на носящаго ризу светлу и речете ему: ты сяди зде добре; и нищему речете: ты стани тамо, или сяди зде на подножии моем.
2-3 Ибо, если в собрание ваше войдет человек с золотым перстнем, в богатой одежде, войдет же и бедный в скудной одежде, и вы, смотря на одетого в богатую одежду, скажете ему: тебе хорошо сесть здесь, а бедному скажете: ты стань там, или садись здесь, у ног моих, —
У евреев, кажется, особенно в обычае было носить перстни. Но при этом иной скажет, может быть, что если Иаков есть учитель завета Христова, то почему не прекращает подзаконного, но еще возвышает оное, принимая остающихся в благочестии подзаконном, а не порицая их? Такому мы отвечаем, что теперь Иаков беседует с ними поближе и снисходит их немощи, чтобы, тотчас отменив закон, не заставить их отступиться от него по новости учения. Но он ведет дело с основательным расчетом, уступив, насколько это было безвредно для него, в Новом Завете и подзаконным обрядам. Ибо чем отвращало его от веры Христовой соблюдение субботы или пост и воздержание от снедей? Через эту уступчивость завладев их вниманием к своим собственным словам, он мало-помалу убеждает их отставать от подзаконных обрядов как бесполезных и ведущих к рабству, а не к свободе, подаваемой о Христе.
Итак, мудро пользуясь небольшими уступками, он предложил приличное христианам как раз тогда, когда они беспрепятственно внимали его словам.
(4) Ине разсмотристе в себе и бысте судии помышлений злых.
4 то не пересуживаете ли вы в себе и не становитесь ли судьями с худыми мыслями?
Союз "и" поставлен здесь по обычаю древнего образа выражения, ибо здесь продолжение вышесказанного, почему союз "и" излишен. Ход речи такой: "Если кто войдет в собрание ваше" и прочее, потом - "не пересуживаете ли вы между собою" - это вторая часть предложения, почему и смысл речи должен быть таким: поелику вы не рассудили, как должно, то стали судьями с худыми мыслями. Не пересуживаете ли, то есть вы испортили приговор свой, не сделав наперед никакого исследования о том, рачителен ли бедный или ленив богатый. Но ваше неразличение привело вас к лицеприятию, заставило вас одного похвалить, как богатого, а другого презреть, как бедного. И бысте судии помышлений злых, то есть стали судьями несправедливыми, поддавшимися лукавству из лицеприятия.
(5-6) Слышите, братие моя возлюбленная, не Бог ли избра нищия мира сего богаты в вере и наследники Царствия, еже обеща любящим Его? вы же укористе нищаго. Не богатии ли насилуют вам, и тии влекут вы на судища.
5-6 Послушайте, братия мои возлюбленные: не бедных ли мира избрал Бог быть богатыми верою и наследниками Царствия, которое Он обещал любящим Его? А вы презрели бедного. Не богатые ли притесняют вас, и не они ли влекут вас в суды?
Поелику для многих тяжко даже слышать о бедности, то, сказав нищия мира сего, тотчас прибавил: богаты. Чем же богаты? Верою. Ибо неотъемлемый мир бедных, когда они перейдут к вере, делает их сильнейшими богатых. Посему и Господь избрал таковых в ученики и явил наследниками Царства.
(7-9) Не тии ли хулят доброе имя нареченное на вас? Аще убо закон совершаете царский, по писанию: возлюбиши искренняго своего якоже себе самого, добре творите; аще же на лица зрите, то грех содеваете, обличаеми от закона якоже преступницы.
7-9 Не они ли бесславят доброе имя, которым вы называетесь? Если вы исполняете закон царский, по Писанию: возлюби ближнего твоего, как себя самого, — хорошо делаете. Но если поступаете с лицеприятием, то грех делаете, и перед законом оказываетесь преступниками.
Имя новое - по словам пророка, работающим же Мне наречется имя новое, еже благословится на земли, благословят бо Бога истинного (Ис. 65,15-16).
(10-13) Иже бо весь закон соблюдет, согрешит же во единем, бысть всем повинен. Рекий бо: не прелюбы сотвориши, рекл есть и: не убиеши. Аще же не прелюбы сотвориши, убиеши же, был еси преступник закона. Тако глаголите и тако творите, яко законом свободным имущий суд прияти. Суд бо без милости не сотворшему милости; и хвалится милость на суде.
10-13 Кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем. Ибо Тот же, Кто сказал: не прелюбодействуй, сказал и: не убей; посему, если ты не прелюбодействуешь, но убьешь, то ты также преступник закона. Так говорите и так поступайте, как имеющие быть судимы по закону свободы. Ибо суд без милости не оказавшему милости; милость превозносится над судом.
Кто согрешает в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем, потому что не имеет совершенной любви, ибо любовь есть глава всего доброго, а когда нет головы, и все остальное тело ничего не значит. А что об этом он говорит, видно из предыдущего наставления. Заповеди "не прелюбодействуй", "не убий" указаны для примера. Примечай, что и они взяты из закона, относящегося к совершенству любви, ибо кто любит ближнего, тот не будет ни прелюбодействовать, ни убивать, потому что такие дела свойственны врагу. Если бы не так, то никто из людей не уцелел бы, потому что никто не соблюдает всех заповедей, но кто соблюл чистоту, тот побеждается иногда гневом, кто творит милостыню, тот нередко имеет зависть. Посему говорится не о том, чтобы вовсе не было недостатка в добродетелях, но о любви, что ее не должно совершать с недостатком, с лицеприятием, но всецело. То же можем сказать и о прочих добродетелях. Кто несовершенно придерживается целомудрия или справедливости, но нечто опускает, тот, хромая в исполнении, вредит всему делу добродетели.
Итак, под словами весь закон должно разуметь закон о любви, о которой речь у апостола по преимуществу, а законом свободным он называет нелицеприятие, ибо действующий по лицеприятию не свободный, но раб, потому что кто кем побежден, тот тому и раб (2 Пет. 2, 19).

[Дмитрий_В]

Толкование на Евангелие - Блаженного Феофилакта Болгарского
Иисус говорит ученикам Своим: как трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие! Ученики ужаснулись от слов Его. Но Иисус опять говорит им в ответ: дети! как трудно надеющимся на богатство войти в Царствие Божие! Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие. Они же чрезвычайно изумлялись и говорили между собою: кто же может спастись? Иисус, воззрев на них, говорит: человекам это невозможно, но не Богу, ибо всё возможно Богу.
Не богатство – само по себе есть зло, а берегущие его – злы и достойны осуждения, ибо должно не иметь его, то есть держать у себя, а употреблять на пользу. Оно потому и называется богатством, что назначено для полезного употребления, а не для сбережения. Поэтому берегущим и запирающим его трудно «войти в Царствие Божие». А слово «трудно» значит здесь то же, что невозможно. Богатому человеку действительно слишком трудно спастись. Это видно из того примера, который присовокупляет Господь, говоря: «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие». Под названием верблюда разумей или самое животное, или толстую вервь (канат), употребляемую на больших кораблях. Итак, человеку, пока он богат, невозможно спастись. Но от Бога это возможно. Христос сказал: «Приобретайте себе друзей богатством неправедным». Видишь ли, как все становится возможно, когда слышим Слово Божие! «Человекам это невозможно», то есть невозможно тогда, когда рассуждаем по-человечески. Но почему ученики так изумлялись при этих словах? Ведь сами они никогда не были богаты? Я думаю, что они в сем случае заботились о всех людях, так как уже начинали быть человеколюбивы. Некоторые недоумевают, как Христос сказал, что «все возможно Богу». Неужели Он может и погрешить? На это мы отвечаем, что когда Христос говорит: «все», то разумеет все существенное, но грех не есть что-либо существенное: грех есть нечто несущественное, недеятельное, или, иначе сказать, грех есть принадлежность не силы, а немощи, как и апостол говорит: «Христос, когда еще мы были немощны, умер» (Рим. 5, 6), и Давид говорит: «Умножаются скорби их» (Пс. 15, 4). Значит, грех, как немощь, невозможен для Бога. Но может ли Бог, – говорят, – сделать и бывшее, как не бывшее? На это скажем: Бог есть Истина, а сделать бывшее, как бы не бывшее, есть ложь. Как же Истина сделает ложь? Для этого Ему надлежало бы сперва изменить Свое Существо. Говорить таким образом значило бы сказать, что Бог может не быть и Богом.
И начал Петр говорить Ему: вот, мы оставили все и последовали за Тобою. Иисус сказал в ответ: истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради Меня и Евангелия, и не получил бы ныне, во время сие, среди гонений, во сто крат более домов, и братьев и сестер, и отцов, и матерей, и детей, и земель, а в веке грядущем жизни вечной. Многие же будут первые последними, и последние первыми.
Хотя Петр немногое оставил ради Христа, но и это немногое называет «все». Видно, и немногое имеет узы пристрастия; а потому достоин ублажения и тот, кто оставляет немногое. Петр один спрашивал Христа, но Господь дает общий для всех ответ: всякий, кто оставит жену или мать. Говорит это не с тем, чтоб мы оставляли родителей беспомощными или разлучались с женами, но научает нас благоугождение Богу предпочитать всему плотскому. Поскольку от проповеди Евангелия имела возгореться брань между людьми, так что дети должны были отрекаться от отцов, то Господь и говорит: кто оставит ради Евангелия плотское родство и вообще все плотское, тот и в сем веке получит все это во сто крат более, и в будущем – жизнь вечную. Поэтому уже не получит ли и жен во сто раз больше? Да, хотя проклятый Юлиан и глумился над этим. Ибо, скажи мне, какую пользу приносит жена в хозяйстве мужа? Вообще она заботится о пище и одежде для своего мужа и в этом отношении вполне обеспечивает мужа. Посмотри же, как это было у апостолов. Сколько жен заботились о доставлении им одежды и пищи и служили им, так что сами они не имели попечения ни о чем, кроме слова и учения! Подобно тому, апостолы имели многих отцов и матерей, какими были для них все любившие их и сердечно заботившиеся о них. Петр оставил один дом свой, а впоследствии имел (как свои) все дома учеников своих. Он и ныне по всей земле имеет светлые домы – храмы во имя его. А еще важнее то, что святые наследовали все это в изгнании, то есть будучи гонимы за веру Христову, и в жестоких страданиях, но их страдания не были бесславием для них. Ибо они, казавшиеся в нынешнем веке последними, по причине претерпеваемых ими скорбей и гонений, будут в будущем веке первыми за свое крепкое упование на Бога. Фарисеи, бывшие первыми, стали последними, а те, которые оставили все и последовали Христу, сделались первыми.

[Дмитрий_В]

Толкование на Евангелие - Еп.Григория (Лебедева)
Иисус говорит ученикам Своим: "Как трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие! (ст. 23). И ученики "ужаснулись от слов Его". Видно, ученики поняли так, что Учитель требует полного отречения, полного истребления всего внешнего, земного. Ну, как же это возможно для земных?! И они ужаснулись!
Тогда Господь проясняет их мысли. И с какою нежностью, с каким снисхождением к их стелющейся по земле мысли Он делает это! "Дети, - говорит Он, - как трудно, надеющимся на богатство войти в Царствие, Божие!" Господь разъясняет, что не в деньгах или вообще не во внешности самой по себе тут дело... Разве может быть грех в том, что у тебя в комнате будет лежать золото или какая-нибудь вещь? Греховна человеческая слабость, которая хочет вещью заполнить не только комнату, а самую жизнь... хочет вещью в жизни утвердиться и на вещи обосноваться, как на прочнейшей опоре... Значит, вот в какой момент рождается ошибка.
Когда происходит превратное перемещение ценностей, тогда и возникает грех. Господь потому так именно и уточняет Свою мысль: трудно войти в Божье Царство не имеющим золото, а надеющимся на золото, т. е. тем, кто золотом, вещью хочет в жизни утвердиться и оправдаться.
Но, сказав это уточнение, сказав, что в Царство Божье трудно войти не богатым, а надеющимся на богатство, Господь, однако, сейчас же с какой-то настойчивостью возвращается к своей первой формулировке суждения о богатом: "Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие* (* Узкие ворота в одной из стен Иерусалима назывались "Ушками иглы". От названия этих ворот Господь и берет свое сравнение.)(ст. 25). И надо добавить, что у евангелистов Матфея и Луки только эта формулировка и передается и совсем нет уточнения мысли о том, что не спасутся "надеющиеся" на богатство; у обоих Евангелистов, рассказывающих о событии, приводятся только слова Господа о трудности "богатому войти в Царство Небесное" (см. Мф. 19, 23-24; Лк. 18, 24-25).
Видимо, основная мысль Господа была именно такова, что богатым, т. е. обросшим внешним, трудно войти в Небесное Царство Отца.
И видимо, что Господь как бы даже намеренно не различает "богатого" от "надеющегося на богатство" и проводит между ними знак равенства. Как будто уточнение мысли о "надеющихся на богатство" было сделано только по снисхождению к человеческой мысли учеников, чтобы направить ее на понимание истины, а перед лицем Высшей Истины и Правды жизни то и другое состояние, т. е. состояние души в богатстве с ее состоянием надеянности на богатство, равнокачественны.
Как это понимать? В чем же дело?
Конечно, вещь сама по себе не может быть греховной, как нет греха и во всей совокупности вещей самих по себе, хотя бы взять их совокупность в масштабе всего мира. Но грех и зло,, просочившиеся в человеческую жизнь, делают вещи своим орудием, и тогда вещами создается внешняя среда зла. И всякий человек через свои вещи, сродные названной среде зла, невольно втягивается в эту среду и невольно прирождается ей. Такова, например, среда зла денег, зла костюма... и проч., и проч., и проч. Это - во-первых.
А, во-вторых, вещи, безгрешные сами по себе, делаются источником зла в силу немощности природы каждого человека. Когда человек облепляется и обрастает вещами, т. е. внешним, земным, он невольно подпадает их плену. Поступки, интересы, устремления человека невольно замыкают его в сжатый круг внешнего, и тогда происходит переключение ценностей и человек безнадежно запутывается в ограниченной среде вещей и делается их слугой... Так, например, бывает в торговле, даже в искусстве и проч. и проч.
Таким образом незаметно происходит, что обладание вещью переходит в рабство вещи и именье вещи незаметно обращается в жизнь вещью и надеяние на нее.
Вот почему Господь и проводит равнодействующую между обладаньем богатством и надеждой на него и ставит в одну линию удаленности от Божьего Царства надеющихся на богатство с имеющими богатство.
Господь смешивает в одну группу имеющих богатство и надеющихся на него, потому что внутренне, душевно, они стоят на одной линии, удаляющей от Божественного Царства.
Поэтому же отстраняется и богатый юноша. Не богатство само по себе оказалось препятствием идти за Христом для этой молодой и внутренне богатой души, а богатство как путь земли, путь внешнего, когда неминуемо создается "надеяние" на богатство, плен вещью, рабство вещам... когда происходит незаметное всасывание в ценности внешнего... когда Божье исподволь и незаметно переключается в земное... Когда происходит обволакивание землею и человек весь устремляется по земному пути вещей, Божий путь становится далек, как нереальность.
Этим путем - плена вещью - шел юноша, и для него оказалось невозможным пойти за Христом, потому что вне пути вещи он не представлял себе жизни и, значит, не мог отказаться от вещей, чего требовал Христос.
Теперь ясно, чего же "одного" недоставало юноше. "Всё, что ты сказал о себе, - как бы говорил ему Господь, - хорошо... Ты чист перед законом, и ты сохранил заповеди, и мил ты Мне, но одного недостает, чтобы быть со Мной, - переключиться на Мой путь. Ты идешь путем земли, путем вещей... А конец его - вещи же... А ты останешься рабом вещи... А Мой путь - отличный от пути вещи... Это - путь духа... И потому, чтобы тебе стать на Мой путь, освободись от первого пути, т. е. освободись от вещи, а потому - продай!., раздай!..
Значит, чтобы стать на Божий путь, надо выкинуть из души всю землю, все вещи... Надо, чтобы между твоею душой и Богом не было никакого заслоняющего экрана земли...
Надо, чтобы даже отсвет земли не падал на душу... Пусть всё притяжение души во всех ее отдаленных закоулочках будет вывернуто, и обнажено, и повернуто к Отцу Жизни и Света... И чтобы ничего не было в промежутке между душой и Богом, не только вещей... нет... даже чтоб тени вещей не было...
Господь ревнив... Уж если хочешь идти за Ним и любить, так иди и люби, и только Его и люби... и весь без остатка...
Вот, когда сделаешь это, тогда ты переключился на Божий путь, потому что ты исполнил первое - "продай... раздай...", т. е. выкинул вещное, и ты исполнил второе - "будешь иметь сокровище на небесах", т. с. ты переместил центр тяжести в вечное, в область духа, и значит, ты твердо стал на Божий путь...
Теперь ты можешь спокойно идти за Христом... Это путь нетлеющей, негибнущей жизни и бесконечной вечности.
Вот что было сказано юноше. Вот каков ключ спасительного пути... Вот что требует путь Христа...
И снова ужаснулись ученики. Учитель требовал выкинуть из душ и жизни всё вещное... А вещный человек живет в кругу вещей... и, кажется, не уйти от этого круга...
Ученики не мыслили себе этого ухода, и потому сказано о них, что они "чрезвычайно изумлялись" (ст. 26). Теперь учение Господа было ясно и для них, но оно было так кристально и возвышенно, что трепетало от него человеческое разумение.
Завершенную ясность словам давало новое упоминание о кресте: тогда (т. е. продав... раздав... обосновав сокровище на небе) "приходи, последуй за Мною, взяв крест".
Упоминание о кресте сближало настоящее слово Господа с Его же раннейшею речью об отвержении себя и взятии креста. Там требовалось отвергнуть себя, душу свою погубить и бросить себя в мусорную яму... Теперь предлагается отвернуться от вещей, от всего внешнего, погубить для себя и в себе весь мир вещей и его бросить туда же, т. е. в мусор же. Там ему и место.
Это было невероятно... Но это было так. И ничего не может быть другого, если ты хочешь идти за Христом Богом и любить Его, как требуется, т. е. всем сердцем, всею душою, всем разумением, всей крепостью твоей, т. е. всеми силами жизни (Мк. 12, 30). Вникай... Вникай...
Здесь не истребление вещей и даже не внешнее выведение человека из круга вещей, потому что это было бы убийством земли... А земля - все же творение Бога... Здесь не истребление вещей, а подчинение их одному началу жизни, каким является Бог. Только Господь, только Христос, только любовь к Нему и следование за Ним остаются ежедневной всепоглощающей целью жизни... Всё другое только исполняет служебную роль в отношении этой главной и единственной цели. Все другие твои занятия, интересы, стремления, даже лучшая, идеальнейшая любовь, лолжны быть не целью сами по себе, а только орудием, средством в них и через них выполнить Божью волю о тебе и жизни в них, и через них послужить одной любви ко Христу и Богу. Такова должна быть служебная роль земного и вещного.
Значит, вещь ты можешь иметь и внешним можешь жить до отдачи ему всех твоих земных устремлений, например, в науке, искусстве, как и в других занятиях, но все твои вещные устремления пусть имеют только служебную роль в твоей жизни, т. е. через них служи одной правде жизни, через них оправдай свою жизнь... Словом, служи не им самим по себе, а в них и через них отдавай свое сердце и всю свою жизнь одному Богу.
Таким путем требуется внутренне выйти из круга вещей, не иметь в них никакой ценности, не задерживаться на них и частью души, а еще лучше - отвернуться от них и кинуть их вон из себя.
И так как это был призыв выйти из вещности, то ученики и называют его сверхсильным для человека. Ведь сам-то человек вещен! И, кажется, невозможно ему выйти из круга вещей. И в изумлении и трепете души спрашивали друг друга ученики: "Кто же может спастись, если таково требование к спасающемуся?"
Господь отвечает на это. Он соглашается с учениками. Да, говорит Господь, "человекам это невозможно".
Снова вникай в Господне слово. Он не сказал: "Это невозможно", т. е. что Его требование сверхъестественно и утопично и, значит, невыполнимо... Но говорит: "Человекам это невозможно", т. е. Он соглашается с учениками в оценке человеческой слабости и утверждает, что людям, в которых есть вещность, непосильно выполнить Его заповедь.
Полнее мысль Господа раскрывается так: для человеческой души выйти из круга вещей и совершенно возможно и даже должно, потому что душа должна быть духовна и безвещна, и потому Я и даю такую заповедь... Но вот греховной душе выйти непосильно, потому ч-то грех и есть измена духовности души и погружение ее в вещность. А когда душа "погубит" себя греховную, чтобы найти себя возрожденною, тогда она, очищенная, и -сможет выйти из вещного круга, потому что тогда в ней и с ней будет сила... Божья сила.
Ведь Божья сила спасает человека. Божья сила всемогуща... "Всё возможно Богу" (ст. 27).
И начал Петр говорить Ему (Христу): вот, мы оставили всё и последовали за Тобою (Что же будет нам? - Мф. 19, 27). Иисус сказал в ответ: истинно говорю вам (что вы, последовавшие за Мною, - в пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен израилевых - Мф. 19, 28): нет никого, кто оставил бы дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради Меня и Евангелия, и не получил бы ныне, во время сие, среди гонений, во сто крат более домов, и братьев, и сестер, и отцев, и матерей, и детей, и земель, а в веке грядущем жизни вечной (Мк. 10, 28-30).
Господь только что изложил учение об отвержении вещей, всего внешнего, чтобы очистить для души путь к Нему, как пламенный апостол Петр сейчас же предлагает вопрос: "Вот мы пренебрегли всем земным, всеми вещами, чтобы быть только с Тобой, как Ты и указываешь для Своих учеников. Что же нам будет?"
Не подумай, что это вопрос утилитариста, подсчитывающего свою награду и свой барыш. Какой же барыш и какая награда вещами для человека, уже бросившего все вещи в мусор?!
Это - вопрос веры. Это - вопрос непреложности Господних обетовании.
Петр был восхищен, что его уход от вещного по любви ко Христу совпал с требованием Самого Христа, предъявляемым к любимому, и в порыве любви он хочет, чтобы Любящий еще и еще раз сказал, как же Он будет близок к ушедшим за Ним.
И Господь, конечно, видел, что это был вопрос веры и любви. Вот почему Он ни в чем не поправляет Петра, а как раз и отвечает ему тем, что хотело слышать сердце ученика.
"По любви ко Мне вы оставили вещное, чтобы ничто вещное не заслоняло Меня от ваших душ, чтобы быть только со Мной. Так будет с первого момента наступления Моего Царства славы, когда Я приду рассудить землю и сяду на престоле Моем. Тогда и вы, как соучастники Моей славы, сядете на двенадцати престолах, как и всякий побеждающий сядет со Мной на престоле Моем" (Откр. 3, 21).
И так как тогда будут обнажены все людские "советы сердечные" и все земное будет "наго и обнажено", и так как всем откроется Божья правда о земле и людях, то Божий суд по этой правде будет вместе с судом святых Божьих. Как участники Божьего суда, Божьи святые воскликнут тогда: "Спасение, и слава, и честь, и сила Господу нашему, ибо истинны и праведны суды Его!" (Откр. 19, 1-2).
Но Господь за Своими ближайшими учениками и апостолами обнимает Своею мыслью и любовью и весь бесчисленный сонм Своих будущих учеников и последователей, и их ласкает Своим Божественным обетованием.
И так как Господу виделась вся немощность человеческой природы, а вместе виделась вся тяжесть земных крестов Своих учеников, то Он объявляет, что Ему близка и земная судьба Своих учеников и что Он, как и в чуде насыщения хлебами, позаботился и о ней.
В пути креста тяжелы оставленность и одиночество. Когда в борьбе с миром греха за святость души иссякают человеческие силы, когда кругом видится пустыня... когда кругом теснятся звери и слышится звериный вой... когда, в лучшем случае, мимо тебя пройдет равнодушие... и ты совсем, совсем один в этой большой, шумной, мятущейся и чуждой, а то и враждебной тебе пустыне жизни... а твои силы, между тем, иссякают... уже тело измождено... и в душу прокрадывается уныние... тогда при всей твоей вере в истину твоего пути, при всем сознании, что не может же Бог ежечасно творить чудеса для поддержания твоего внешнего, ты всё же будешь изнемогать от своей как бы оставленности, брошенности и одиночества.
Ведь даже Сын Божий, изнемогая, по человечеству, от непереносимых страданий взывал к Отцу Небесному: "Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? (Мф. 27, 46).
И вот, Господь, в предведении тяжести страданий крестного пути Своих учеников, предведении всей немощности человеческих сил, ныне венчает Своих будущих учеников и последователей обещанием прочной земной поддержки для них, чтобы не было у них чувства оставленности и одиночества.
"Вы бросили всё земное ради Меня и ради Небесного Царства... И Я знаю, что вам будет очень тяжко, но, как любящий Отец, заботясь и о вашем земном, Я говорю вам: не бойтесь... ваша награда велика... даже находясь на земле, вы не будете чувствовать, что вы что-то потеряли и чего-то лишились. Я сделаю так, что и на земле вы будете стократно награждены тем же "внешним", которое вы оставили ради Меня. А потому "истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради Меня и Евангелия, и не получил бы ныне... во сто крат более домов и братьев, и сестер, и отцов, и матерей, и детей, и земель".
И разве тщетно Божие слово? Разве по любви ко Христу не предоставляются ныне для рабов Его сотни домов и не являются сотни братьев и сестер во Христе? И отцов, и матерей, и детей во Христе?
Помни это и свой долг христианской любви (совершаемый по слову Его: "По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою" - Ин. 13, 35) и долг служения Христу в лице своих братьев, совершаемый по слову Его: "Истинно говорю вам: так как вы сделали это (т. е. накормили, напоили, приняли, одели, больного и заключенного посетили) одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне" (Мф. 25, 40). Еще крепче утверждай себя мыслью, что ты делаешь это по обетованию Господню, ради укрепления Божьего Царства.
И уже после того как Господь, снисходя к человеческой немощности, утешил учеников обетованием земной поддержки, Он называет главное - вечное и небесное: "И не будет никого из последовавших за Мной, кто не получил бы в веке грядущем жизни вечной".
Так не только апостолы Господни, но и все, оставившие земное и с крестом ушедшие за Христом, делаются соучастниками Его Царства и Его славы.
"С Ним и царствовать будем", - повторяет с Господом и святой Апостол (2 Тим. 2, 12).
Многие же будут первые последними, и последние первыми (Мк. 10,31).
Опять образ противоположности мира земли как мира греха Царству Божию как Царству праведности. Ценное на земле бесценно для неба, первое на земле - последнее на небе. Поэтому же и раньше Господь сказал: "Кто хочет быть первым (в Царстве Божьем), будь из всех последним (на земле) и всем слугою" (Мк. 9, 35).

[Котик]

Дмитрий, спасибо большое! Последнее толкование мне было особенно интересно, потому что я его не знала, и там есть о чем поразмышлять лично для меня.

Единственное, о чем хочу тебя просить: между абзацами оставляй пустые строки, а то неудобно читать. Текст ведь большой.

Спасибо!

[Котик]

Иногда, перечитывая что-то, по-новому понимаешь те или иные вещи. Вот сегодня я читала Евангелие от Матфея (глава 25, самое начало), и притча о мудрых и неразумных девах вдруг увиделась мне в новом свете.

Но ведь неинтересно просто рассказать   Хочется узнать, что другие думают об этих девах.

Честно скажу, для меня это сложная притча (для понимания), т.к. много в ней неясного.

Вот, например, некоторые вопросы:

1. Девы ждали Жениха, для этого "прияша" светильники своя и вышли во тьму. Были ли те, кто не ждали? Кто они? Что за тьма?

2. От кого "прияша" светильники девы? И что тогда можно подразумевать под светильниками?

2. Почему именно девы приведены в качестве примера?

3. Что за елей, который необходим для горения светильника? Кто его продает?

4. Ночью во тьме разве продают елей? Девы юродивые потому что не запаслись или потому что пошли ночью искать продающих? Ходят ли продающие во тьме?

5. Что значит "задремали все и уснули"?
 
6. Что значит "Не знаю вас"? Если Жених - Христос, может ли Он не знать кого-либо? Может ли Он не знать кого-то из нас?

Есть и еще вопросы, но хочется узнать сначала ваше мнение об этом. Именно ваше мнение. Толкования официальные, конечно, не возбраняются, но своими словами всегда интереснее получается   Тем более, толкования и так многие знают.

Нескромно свои же цитаты приводить, но чтобы напомнить вопросы, так сделаю. Раз уж никто пока не отвечает, я напишу, что я понимаю, а там, может, и еще кто-то выскажется.

1 и 2. Как я думаю, притча эта о нас, о верующих во Христа и ждущих Его. Прочитав славянский текст и увидев слово «прияша» (светильники), мне пришла в голову ассоциация с тем, что и в крещении мы принимаем «свет», благодать Святаго Духа. И этот свет тоже нуждается в «елее», подпитке (помните апостольское послание: «Духа не угашайте» - 1 Фесс.5:19).

Есть и те, кто не принял светильников, не ждет жениха. Или чьи светильники давно погашены, и кто спит – или, как Павел сказал, занят своими делами.

2 и 3. Почему именно девы приведены в притче? Павел уже сказал, что это подруги невесты (часть свадебного обряда). Невеста Христова – Церковь Его. Девы – верующие. И в некоторых толкованиях еще предполагается, что под девами подразумеваются люди, хранящие чистоту («девство») в прямом или в переносном (т.е. не идущие во след чужим богам) смыслах. Наверное, справедливо и то, и то.
 
Елей в моем понимании– все, что уже упомянутый Павлом св. Серафим упоминал как средства стяжания Духа Святаго: милостыня, молитвы, и т.д. А продающие – те, кто нуждается в нашей помощи. Или те, благодаря кому мы можем учиться смирению, терпению, кротости. Или те, кто дает нам возможность исполнить заповедь о любви к врагам (т.е. те самые «враги»). Словом, наши ближние.

4. «Продающие», хоть и «продают елей», однако сами могут не иметь «светильников», не быть друзьями Жениха, вообще не ждать Его и жить во тьме. Это не мешает им «продавать елей»  

5. Про задремавших и уснувших сложнее всего. Потому что есть толкования, где предполагается, что под сном разумеется смерть. С этим согласуется то, что все девы заснули. Но мне тогда непонятно, почему в конце притчи Христос говорит: «Итак, бодрствуйте…» - ведь человек не властен на смертью. Тут я тоже соглашусь с Павлом: наверное, все-таки речь о нашем охлаждении, нерадении, о потере «первой любви» к Богу (в чем укоряет Христос некоторые Церкви в Откровении св. Иоанна).

6. Самое страшное место: про тех, кого Христос «не знает». Девы ведь соблюдали себя всю жизнь, ждали Жениха, приняли светильники и вышли во тьме встречать Его! И вдруг – после временного нерадения, охлаждения они обнаруживают, что елея у них – нет! Свет гаснет, и нечем его поддержать. И уже поздно что-то менять. Будучи неразумными, они все же идут искать елей, но времени уже нет. Двери закрываются.

Мне вот очень страшно: в конце жизненного пути узнать, что ты – неразумно прошла свой путь. Осталась чужой Богу, и винить в этом можно только себя, а исправить уже ничего нельзя. И еще. Заснули-то они все (разумные и неразумные), а свое неразумие поняли только некоторые, и уже в самом конце.

Мне очень понравилось, как Павел своими словами рассказал, что он думает про эту притчу. Может, кто еще своими мыслями поделится?

[Светлана F]

Света, большое спасибо.
Очень понравилось твое толкование. О многом думается.

[Ольга )]

Мне тоже понравились толкования Светы и Павла.
Для меня они очень полезны.

Своими рассуждениями делиться особо нечем.
По сравнению с  вышесказанным, мои примитивны.

Вообще непонятные мне вещи я спрашиваю у более духовных и опытных людей,
или смотрю толкования святых Отцов.

Но как оказалось интересным, читать ваши рассуждения!

Для меня притча про дев, не была сложной, для восприятия.
Понимала так, что есть разумные люди, у которых всегда горят светильники (бодрствующие: вера твердая, сердце чистое),
а есть не разумные ( вроде и вера есть, да все нет времени о масле побеспокоиться,  в суете то и не увидишь, что темно в светильнике).
И вот когда приходит Христос, все хотят попасть в Царствие Его, а дверь и закрыта, для неразумных.


Примерно так. Один раз очень явно ощутила перед собой эту закрытую дверь .
Страшно остаться за ней.

Света, спасибо!

[Котик]

Оля, спасибо! Твои рассуждения не примитивны, а просты. И мне кажется, это тот самый случай, про который говорится: "Где просто, там Ангелов со сто". А я часто мудрю, думаю слишком много. Мне простоты не хватает. Спасибо, что поделилась 

А у "закрытой двери" и я однажды постояла...

[Ольга )]

Наверно здесь, кому, что дано от Бога.
И в мудровании  есть смысл.

Один иеромонах, о. Леонтий нам рассказывал, что он уже много лет читает Евангелие,
знает почти наизусть, но иногда бывают такие моменты, когда вдруг разум дает понятие
о чем именно говорил Христос. То есть каждый раз смысл Слова Божия открывается все глубже.

Хорошо, что мы можем делиться друг с другом своими размышлениями.

[Дмитрий_В]

В книге "Полный годичный круг кратких поучений" протоиерея Г. Дьяченко изданной в 1896 году одна из проповедей на сегодняшний день посвящена преподобному Димитрию Прилуцкому (память его отмечается сегодня).
В этой проповеди затронуты вопросы христианского смирения и чувства собственного достоинства. Мне кажется эта тема может быть интересна многим, по этому решил выложить сию проповедь здесь:

B чем состоите христианское смирение?

протоиерей Григорий Дьяченко
1896 год

I. Преп. Димитрий Прилуцкий, память коего совершается ныне, родился в начале XIV столетия в Переяславле-Залесском от богатых и благочестивых родителей из купеческаго сословия. Рано он был обучен грамоте и еще отроком полюбил чтение Св. Писания и душеспасительных книг. Это благочестивое занятие расположило его к иноческой жизни. Он оставил родительский дом и богатство и вступил в число братий Переяславскаго Богородскаго Горицкаго монастыря. Здесь он ревностно предался иноческим подвигам — строго постился, усердно молился и отличался таким смирением и чистотой, что скрывал от других не только свой подвиги, но даже и наружную красоту лица своего, которою отличался. За строгость жизни он возведен был в сан священника. Скоро затем он оставил Горицкий монастырь, и, с благословения епископа, основал новый монастырь близь Переяславля, с храмом во имя св. Николая, Мирликийскаго чудотворца. Новая обитель скоро наполнилась иноками, которых привлекала сюда слава добродетелей ея основателя, преп. Димитрия. В 60-ти верстах от новой обители преп. Димитрия подвизался в лесах радонежских великий Сергий. Святые подвижники знали и глубоко уважали друг друга. Преп. Димитрий часто приходил к св. Сергию, чтобы видеть его и насладиться его беседою. Оба опытные в подвижничестве, они со смирением испрашивали друг у друга советов об иноческой жизни. Они вместе молились и вместе разделяли скудную трапезу.  

Слава о преп. Димитрии прошла далеко. Он стал известен Великому князю московскому Димитрию Ивановичу Донскому, знаменитому победителю татар. Великий князь очень любил и почитал преподобнаго, вызывал его в Москву и упросил быть восприемником от св. купели одного из своих сыновей. Но слава человеческая смущала смиренную душу подвижника, и он, бегая ея, удалился далее на север, вместе с любимым учеником своим Пахомием. В 3-х верстах от Вологды он основал новый монастырь, названный Прилуцким, ибо стоял при луке, образуемой изгибом реки Вологды. Обитель скоро наполнилась иноками, искавшими руководства великаго подвижника. И преп. Димитрий был живым примером подвижнической жизни. Пост его был так строг, что он часто по целым неделям не вкушал пищи, а по великим праздникам в братской трапезе принимал только немного хлеба с теплой водою. В церкви у него было отгорожено досками место, и здесь он, невидимый никем, все время службы проводил в слезах и коленопреклонениях. И все-таки смирение его было необычайно. — Преподобный не думал однако, что довольно только трудиться для себя и заботиться о своем спасении. Нужно, учил он, заботиться и о ближних. И он был милосерд и благотворителен для ближних. Он принимал странников, помогал бедным, врачевал больных, утешал печальных, ходатайствовал в суде за невинных, облегчал, чем мог, участь притесняемых. За святость жизни Бог дал ему дар прозрения. Однажды занимаясь с братией монастырскими работами, он вдруг со вздохом сказалъ: "мы вот занимаемся земными делами, а Великий князь Димитрий уже более не заботится о суете мирской", и с этого дня стал поминать Великаго князя, как усопшаго. Все дивились; но скоро пришло известие, что Вел. кн. Димитрий Иванович Донской скончался именно в тот день и час, когда о нем говорил преподобный. — Преп. Димитрий почил в глубокой старости. На вопрос братии, где его похоронить, он с смиренным самоуничижением ответил: „бросьте грешное тело мое в болото“. Св. мощи его скоро прославились чудесами.

II. Преподобн. Димитрий, всю жизнь избегавший славы человеческой, дает нам прекрасный урок смирения. — На смирение иные смотрят даже не как на добродетель, а как на признак слабости душевной, и презрительно думают, что оно имеет значение только в обителях монашеских. А, напротив, чувство собственнаго достоинства в человеке, по мнению некоторых, есть двигатель просвещения в роде человеческом, условие его благоденствия. Чтобы любить ближних, быть честным, безкорыстным, надобно, говорят, прежде уважать в себе человеческое достоинство.  

Не возстает в сущности против этого чувства и учение христианское. Оно позволяет каждому уважать себя, когда само напоминает, что человек немногим умален в сравнении с ангелами (Псал. 8, 6). Но так как, по самолюбию, человек сам собою, без должных оснований, стремится уважать себя: то чаще слышим мы предостережения от излишняго к себе уважения. Кто думает стоять, тот должен блюстись, как бы не упасть, — говорит апостол (1 Кор. 10, 12). И Сам Спаситель, призывая всех к Себе, всем внушает смирение (Матф. 11, 29). Таким образом, по понятию христианскому, чувство собственнаго достоинства должно быть умеряемо в человеке сознанием своего недостоинства, смирением.

а) Рано, быстро развитое чувство своего достоинства бывает, большею частию, признаком самообольщения или невернаго взгляда на себя. Приобретенный успех в чем-либо побуждает человека надеяться, что он многаго и еще достигнуть может, побежденная трудность надмевает его мыслию, что и все затруднения для него преодолимы. Что приобретает человек своими дарованиями и трудом, то имеет в глазах его великую цену и заслугу, и заслоняет собою многия обстоятельства и трудности, пред которыми могут пасть его силы. Ищут два ученика первенства в царстве славы, но забывают слабость своих сил. Спаситель, желая вразумить их, предлагает им вопрос: могут ли они пить чашу Его страданий (Марк. 10, 38)? В чувстве самоуверенности они отвечали, что могут. Но когда предложена была эта чаша, когда пришло время Христовых страданий: не только эти, но и вси ученики бежаша (Матф. 26, 56). Если же так обманулись в себе самих лучшие из людей, апостолы, пока еще не укрепил их Дух Святый: что мы должны думать о себе? как мы можем полагаться на свои дарования?  

б) Нет, смирение не есть признак слабости: ибо оно всегда содружественно с чувством собственнаго достоинства, так что от самого человека зависит различать случаи и обстоятельства, когда ему держаться только в пределах терпеливаго смирения, и когда в броне своей невинности выходить на защиту своего достоинства. Сам Иисус Христос, смиривший Себя до смерти крестной и претерпевший биения и заушения, не умолчал пред судиями Своими, когда дерзкий слуга ударил Его в ланиту за мнимое будто бы неуважение к сану первосвященника, и в защиту Своего человеческаго достоинства сказал, что оно не иначе может быть подвергнуто унижению, как по законном и судебном изобличении (Иоан. 18,23). По чувству своего достоинства, и апостол Павел неоднократно пользовался правом римскаго гражданина: однажды, чтобы поддержать честь проповедника Христова, а в другой раз, — чтобы освободиться от опасности для жизни, о конце которой еще он не был тогда свыше предъизвещен и продолжение которой он посвятил своему апостольскому делу (Деян. гл. 16 и гл. 22 и 23). То же видим и в жизни христианских подвижников, которые, водясь духом смирения, знали однакож, в чем состоит истинное человеческое достоинство. К одному из них пришли его знакомые, и желая испытать его терпение, стали называть его гордецом, пустословом, ленивым. Старец смиренно на все соглашался. Но когда назвали его еретиком, он никак не принял этого упрека на себя. На вопрос: почему на первыя клеветы соглашался, а последней не принялъ? — он отвечал: "первые те пороки я признаю за собою, ибо это признание полезно душе моей; а быть еретиком, значит быть отлученным от Бога: но быть отлученным от Бога, я ие хочуа" (Дост. сказ. авв. Агаф. гл. 5).  

в) Какая же польза признаваться в том, в чем определительно совесть не упрекает ? — Всегда есть польза признаваться в греховности. Не забудем, что безгрешнаго человека нет на земле, а только безгрешный может совершенно быть чистым от упреков совести. Найдется ли такой человек, кто бы в жизни не имел мысли горделивой, не почувствовал лености, не сказал пустого слова? Поэтому всякое напоминание о наших недостатках доставляет нам повод поскорбеть о прежних и сильное побуждение избегать новых. Талантливый художник не обольщается своим искусством, не увлекается своим достоинством, но как скоро сам, или по указанию других, приметит недостатки своей работы, истребляет или исправляет картину, уничтожает, или переделывает статую. Так и тот, кто живописует в своей жизни образ христианских добродетелей, всегда недоверчив к своим силам и подвигам, и при малейшей опасности самоуслаждения ищет на своей картине темных пятен прежней жизни, сокрушает изваяние мечты, готовое сделаться сердечным кумиром. Никто еще не потерпел вреда от того, что сам себя судил строго; но иного вредят и себе и другим те, которые думают о себе слитком высоко и, быть может, не знают иной на свете веры, кроме обожания собственнаго достоинства.

III. Последуем же духу истинной веры, которая нам внушает, что смирение есть лучшее украшение всякаго истиннаго достоинства.
Аминь.

[Дмитрий_В]

Я часто обращаюсь к очень (на мой взгляд) книге "День за днем" - Дневник православного священника.

Из предисловия к книге:
Эта книга написана неизвестным православным священником и изданная впервые в 1908 году, составлена в виде календаря, который соответствует старому стилю, и предназначена для ежедневного чтения. Автор на примерах из Священного Писания находит ответ на многие сложные вопросы, возникающие у каждого христианина на трудном и полном скорбей жизненном пути. Вопросы эти и сегодня остаются актуальными. Удивительно проникновенные слова утешения и ободрения, несомненно, принесут большую пользу каждому благочестивому христианину и любому человеку, решившемуся встать на путь истинной веры.

Вот какие мысли помещенны в этой книге на сегодняшний день:

Писать вам о том же для меня не тягостно, а для вас твердо
(Флп. 3, 1)
Апостол Павел не тяготится повторением одних и тех же наставлений, уверенный, что это повторение полезно для тех, к кому оно обращено. Люди ищут и любят все новое. Напрасно старики предлагают юношам те книги, которыми они питались в молодости. Молодежь ими не довольствуется, и потому воспитание представляет столько затруднений. Ребенку надоедает твердить постоянно одно и то же; не усвоив азбуки, он спешит узнать те науки, которые ему еще недоступны.

В духовном мире мы встречаем то же самое, и не раз приходилось нам слышать жалобы на то, что в проповедях нам повторяют все одно и то же. Но неужели можно допустить, чтобы проповедники, ради новизны, упускали единое на потребу, единое неизменное и вечное?

Истина едина, как Един Бог и одно Искупление. Вот почему для христианина не может быть тягостным читать и перечитывать Слово Божие. При постоянном чтении Священного Писания его будет поражать то, что сначала прошло незамеченным. Наша неохота перечитывать одно и то же не есть ли признак нашего равнодушия и поверхностного отношения к той истине, которая возвещает нам о нашем спасении и обещает вечное блаженство? За желанием новизны обыкновенно следует блуждание по собственным путям.

Человек отрывается от векового корня, и его бросает во все стороны. Он очень скоро сбивается с дороги и, не находя почвы, или предается все большему легкомыслию и пустоте, или разочаровывается во всем и предается горечи. Один путь Божий проложен был для человека от начала времен, тот путь, на котором сосредоточены все Его благословения, который протекает с Ним и ведет прямо к Нему. Это путь старый, а вместе с тем всегда "новый и живой" (Евр. 10, 19). Это путь твердый, потому что основание его, от начала до конца, есть Слово Божие; вместе с тем это путь, на котором встречаются самые разнообразные опыты, чудные открытия, живые источники, неугасающий свет. Найти его легко, надо только попасть в ту дверь, от которой он исходит. Иисус сказал: "Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется" (Ин. 10, 9).

[Natalya K.]

Спасибо Дима. Нашла много полезного для меня

[Алла]

Спаси Бог, Дима!
Всё прочитала с большим интересом и пользой для души.

[Дмитрий_В]

Проповедь на сегодняшний день (28 февраля) из книги
"Полный годичный круг кратких поучений" протоиерея Г. Дьяченко

Обычай прибегать в известных случаях с молитвою к определенным святым имеет для себя законное основание

протоиерей Григорий Дьяченко
1896 год

I. Преп. Марон, пустынник сирийский, память коего совершается ныне, подвизался близ города Кира, лежавшаго на два дня пути от Антиохии. Местом для своих подвигов он избрал вершину одной горы, в старину чтившейся язычниками. Сделав это место идольских жертвоприношений местом служения Богу, он подвизался в небольшой хижине, в которой редко, впрочем, бывал, почти всегда оставаясь под открытым небом. Для умерщвления плоти он поднимал тяжкие телесные труды. Бог послал ему дар молитвою и благословением врачевать различные, не только телесные, но и душевные недуги и болезни. Он исцелял больных горячкой, изступленных, одержимых бесом. Он врачевал души от недугов любостяжания, гнева, невоздержания и безпечности, внушал смиренномудрие гордым и справедливость неправедным. — После краткой болезни он с миром отошел к вечной жизни, около 370 года. Жители одного ближняго селения взяли св. мощи его и положили в своем храме, на благословение своему селению.
 
Наши предки молились преп. Марону об исцелены от лихорадки.

II. Братие! Многие из христиан веруют, что в некоторых случаях может испросить им у Бога особую помощь только известный святой. На- пример, чтобы избавиться от зубной боли, молятся священномученику Антипе; чтобы сохранить скот от падежа ищут помощи у мучеников Флора и Лавра, великомученика Георгия и священномученика Власия; чтобы подучить помощь у Господа в случившихся бедствиях и затруднениях земной жизни, просят молитвеннаго ходатайства у св. мученика Трифона; об отыскании покраденных вещей прибегают к мученику Иоанну — воину и т. д.

а) В этой вере в особую помощь в известных случаях того или другого святого — ничего предосудительнаго нет. Ибо если они веруют, то конечно и с особым с своей стороны усердием и любовию прибегают к тому или другому святому; а в усердии и любви к святым, кроме хорошаго, ничего другого видеть нельзя; а с другой стороны права вера подобных людей и потому, что благодатная деятельность святых иногда получает как бы некое определенное направление. — Если спросим о сем апостола Павла, то можем иметь следующий ответ: вся сия—подаяние благодатных дарований, определение их рода, степени, силы, вся сия действует един и тойоюде Дух, разделяя властию коемуждо, яко же хощет (1 Кор. XII, 11).

Впрочем, как Дух Божий, по безпредельной благости готовый дать всякому человеку всякое благодатное дарование, действительно раздает дарования сообразно с законом правды, — достойным, и, сообразно с законом премудрости,— способным употребить оныя для благих целей: то можно полагать, что вышнее определение рода, степени, силы, пространства благодатных дарований, низпосылаемых верующему человеку, бывает по неко- ему применению к роду, степени, силе, пространству его свободных духовных расположений, и его подвигов и добродетелей. Нечто подобное сей мысли находим у апостола Павла, когда он о подвигах Самого Иисуса Христа говорит: в немже бо пострада, Сам искушен быв, может и искушаемым помощи (Евр. II. 18).

Кто с верою и любовию к Богу и Его закону, с надеждою благодатной помощи Божией, твердо стоял против искушения и действительно приял благодатную помощь к отражению онаго; кто ревностно и постоянно упражнялся в некоем благочестивом подвиге или добродетели, и действительно приял благодатную помощь совершить подвиг и добродетель; кто мужественно решился лучше пострадать и умереть, нежели изменить истине и правде, и действительно приял благодатную помощь победоносно прейти поприще неповиннаго страдания: тот может и другим искушаемым и подвизающимся помощи; или вообще потому, что привлеченная его верою и подвигом вселяется в него сила Христова (2 Кор. XII. 9), и действует не только в нем, но и чрез него; и в особенности потому, что он, по опыту своего искушения и подвига, тем глубже сочувствует и состраждет другим в подобном искушении и подвиге, и тем ревностнее ищет им помощи, и, по опыту обретенной для себя благодатной помощи, тем с большим дерзновением веры и тем с большим успехом, предстательствует пред Богом и за других, требующих подобной помощи, находя притом в радости благотворения награду за свой подвиг.

б) Такое применительное направление благотворной силы святых можно усматривать на опыте в житиях их.  
У преподобнаго Даниила Скитскаго просил помощи некто, тяжко бори- мый искушением, возставшим против его целомудрия. Старец послал его на гроб мученицы Фомаиды молиться при ея предстательстве. И когда повеленное было исполнено: искушение исчезло. Почему же помощь должна была прийти именно чрез сию мученицу? — Потому, что она в жизни прошла чрез тяжкое искушение против ея целомудрия и мученически умерла за сохранение целомудрия.

В житии священномученика Власия, память коего св. церковь совершает 11-го Февраля, передается следующий случай.

У некоторой женщины был единственный сын. Однажды, когда он ел рыбу, рыбная кость остановилась в его горле, и так как, при всех усилиях, вынуть ее оказалось невозможным, то отрок стал невыразимо страдать, лишился голоса и был близким к смерти. Мать взяла его полумертваго, отнесла к св. Власию, положила к ногам его и, разсказавши, что с ними случилось, со слезами начала умолять о помощи. "Помилуй сына моего, вопияла она, раб Спасителя нашего Иисуса Христа, ибо сей сын мой есть единственный!", Власий внял мольбам ея, положил руку на уста отроку и, возведши очи свои к небу, стал молиться так: "о, Господи, помогающий всем усердно прибегающим к Тебе! Услыши мою молитву: Твоею невидимою силою исторгни кость из горла отрока сего и исцели его. И еще сделай так, что если что подобное случится с людьми или со скотом, то тем из людей, которые при этом скажут: Воже, молитвами раба Твоего Власия помоги, тем Ты, Господи, ускори на помощь, и подай исцеление в славу и честь святаго Твоего имени!" После молитвы святого отрок стал совершенно здоровым, стал громогласно славить Господа, и святый Власий отдал его матери ("Чет.-Мин".11-го Февраля).

III. Из этого ясно открывается, что св. великомуч. Власий испросил себе у Бога еще при жизни особый дар исцелений. А если испросил, то почему же и верующим в него не обращаться с особою верою и усердием за известною помощию именно к нему и др. святымъ?  

Аминь.

[Дмитрий_В]

Мысли на сегодняшний день (28 февраля) из книги
"День за днем - Дневник православного священника"

Жаль Мне народа, что уже три дня находятся при Мне, и нечего им есть

(Мк. 8, 2)

Какая забота о немощном, голодном народе! Отметим все подробности: они отощали, некоторые из них живут далеко, они могут ослабеть в пути — все это видит и перечисляет Господь. Это не поверхностное какое-то общее благотворение, которое не входит в подробности и едва касается чужой нужды. Он не только сожалеет о тех, которые уже ослабели, Он не только видит то, что прямо бросается в глаза. Нет, Он не хочет допустить до того, чтобы люди ослабели в дальнем пути, и ради этого остается с ними до позднего вечера. И кормит Он их руками тех самых людей, которым незадолго до того наскучила эта голодная толпа так, что они просили отпустить ее, доказывая, что накормить нечем.

Ученики тогда еще бывали иной раз нерадивы; усталость брала верх, усердие ослабевало; но, несмотря на все это, они были послушны, и когда Господь им вложил в руки хлеб и повелел раздавать — они раздавали. Восприняв вновь от Духа Его, оживилось и притупленное чувство, и они стали передавателями Его щедрот.

Да научит нас Господь жалеть искренно и глубоко, вникать в страдания наших ближних и помнить, что если мы не имеем чем накормить от себя не только их душу, но даже и тело, то кормит за нас Господь. Предадим наш скудный запас в Его руки, и Он сделает его достаточным.
Возблагодарим Его за эти слова: "Вы дайте им есть" (Мк. 6, 37). Он, Податель всего, хочет употребить нас, как Свои орудия, и наделять, насыщать, утешать через нас.